Тема сегодняшнего поста не имеет прямого отношения к медицинскому праву, если только к части, граничащей с уголовным правом и процессом. Но предлагаемые изменения могут (теоретически) повлиять на ход расследования уголовных дел в отношении врачей.
Впервые речь о введении института следственных судей зашла в 2014 году, теперь, вероятно в рамках судебной реформы, к этой теме вернулись вновь: председатель ВС Вячеслав Лебедев предложил ввести должность следственного судьи, который будет рассматривать жалобы на следователей и дознавателей. Это поможет обеспечить контроль за следствием, полагает Лебедев.
Сегодня на стадии следствия можно обжаловать незаконные действия (бездействие) следователя и дознавателя либо в порядке статьи 124 (прокурору или руководителю следственного органа), либо в порядке 125 статьи Уголовно-процессуального кодекса (в суд). По первому пути, как несложно догадаться, идти зачастую бесполезно - руководитель подтверждает законность действий своего подчинённого лишь в исключительных случаях. С прокуратурой ситуация лучше, но ненамного. А суды перегружены. В итоге имеем замкнутый круг: следователь (дознаватель) может делать всё, что угодно, вплоть до фальсификации протоколов следственных действий, а найти на него управу практически невозможно.
Вячеслав Лебедев полагает, что появление следственных судей должно уменьшить количество нарушений закона. Так ли это? Вопрос спорный.
По статистике из 120 тысяч жалоб, поданных в суды в порядке статьи 125 УПК, в 76 % обращения остались без рассмотрения, было вынесено 25 тысяч отказных решений, а удовлетворено лишь около 5 тысяч заявлений - 4 процента. Даже если допустить, что следственные судьи появятся - очень сильно сомневаюсь в увеличении количества удовлетворённых жалоб. Следственные судьи ведь не с Марса прилетят, а перейдут из той же судебной системы, с теми же традициями, с тем же обвинительным уклоном, с тем же принятием позиции обвинения в ущерб защите.
Поэтому в то, что после введения института следственных судей сразу же прекратятся нарушения прав подозреваемых и обвиняемых по уголовным делам, я не верю. В отличие от председателя Верховного Суда.