Женщина обратилась в травматологический пункт МСЧ с жалобами на защелкивание 1 пальца правой кисти при движении. Ей было выполнено оперативное вмешательство, во время которого поврежден пальцевой нерв, возник парез большого пальца.
Пациентка предъявила иск МСЧ о взыскании 300 000 рублей компенсации морального вреда по Закону РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" за то, что небрежно выполненная операция привела к повреждению нерва.
Суд первой инстанции в иске отказал, сослался на заключение экспертизы качества медицинской помощи, организованной страховой медицинской организацией: несмотря на ятрогенный характер осложнения диагностические и лечебные мероприятия правильные, адекватные, своевременные, соответствуют клиническим рекомендациям по вопросам оказания медицинской помощи.
Суд также сослался на то, что правом заявить ходатайство о назначении экспертизы истец не воспользовалась.
Пациентка подала апелляционную жалобу об отмене решения и удовлетворении исковых требований ввиду того, что суд неверно возложил обязанность по доказыванию наличия вины на истца, что противоречит Закону РФ "О защите прав потребителей".
Суд апелляционной инстанции с ней согласился.
Поскольку при оказании медицинских услуг истцу был причинен вред, и наступили негативные последствия, то именно на ответчике лежит бремя доказывания обстоятельств, освобождающих его от ответственности за возникшие последствия. В данном случае вина медицинского учреждения в причинении вреда презюмируется, пока ответчиком она не опровергнута.
Между тем ответчик не представил суду достоверные и достаточные доказательства, опровергающие доводы истца о некачественном оказании медицинских услуг, либо подтверждающие отсутствие вины его работника в причинении невромы.
Для разрешения спора требовались специальные медицинские познания, однако ответчик, обязанный доказать факт надлежащего оказания медицинских услуг и факт того, что при таком оперативном вмешательстве всегда неизбежно наступает повреждение пальцевого нерва, независимо от соблюдения стандартов оказания помощи, не заявлял в суде первой инстанции каких-либо ходатайств о проведении судебно-медицинской экспертизы, позволяющей признать отсутствие вины ответчика в возникших осложнениях.
Также ответчик в суде апелляционной инстанции возражал против проведения судебно-медицинской экспертизы, между тем, вопрос об отсутствии вины мог быть разрешен с учетом специальных знаний. То есть своим правом на предоставление надлежащих допустимых и достоверных доказательств отсутствия своей вины ответчик не воспользовался.
При этом представленное истцом заключение о качестве оказанной медицинской помощи истцу не позволяет прийти к выводу о том, что вина ответчика отсутствует.
Так, в указанном заключении, которое не является заключением судебной экспертизы по смыслу ст. ст. 79, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, прямо указано на ятрогенный характер осложнения, возникшего ввиду оперативного вмешательства. Послеоперационный период осложнился парезом пальцевого нерва, у истца возникла неврома пальцевого нерва.
Допрошенный в суде апелляционной инстанции врач травматолог- ортопед, давший заключение для страховой компании, указал, что при нормальном проведение операции по частичному рассечению кольцевидной связки не возникает повреждение нерва.
Выводы в заключении данного лица общие, без ссылок на конкретные стандарты оказания медицинской помощи при подобного рода оперативных вмешательств.
Сами по себе акты экспертизы качества медицинской помощи также не опровергают доводов истца о том, что при должном проведении оперативного вмешательства повреждения нерва могло не быть.
Таким образом, ответчиком не подтвержден достоверными доказательствами факт, что повреждение нерва при такой операции явилось неизбежным и не могло быть исключено даже при надлежащем оказании медицинской помощи. Кроме того, как следует из материалов дела, истец была прооперирована по поводу аналогичного заболевания на пальце левой кисти и таких осложнений и повреждений нерва не возникло.
Исходя из материалов дела, коллегия считает, что ответчиком не опровергнута причинная связь между действиями работников по оказанию медицинских услуг и наступлением вреда у истца и вина ответчика в повреждении нерва, повлекшем физические и нравственные страдания истца.
С учетом фактических обстоятельств дела, характера и степени страданий истца, возникших последствий, степени вины ответчика в ненадлежащем оказании медицинских услуг, с учетом требований разумности и справедливости судебная коллегия взыскала в пользу истца компенсацию морального вреда 30 000 рублей и штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя 15 000 рублей.
Какие выводы?
1 .Медицинской организации надеяться только на заключение экспертизы качества медицинской помощи, как доказательства по делу об отсутствии вины весьма проблематично, тем более если эксперт не в состоянии дать ссылки на приказы минздрава по стандартам и порядкам медицинской помощи.
2. 45 000 рублей потерь для медицинской организации – явно не запредельная сумма. Скорее потери носят имиджевый характер.
3. Страховой компании следует контролировать знание экспертом качества медицинской помощи приказов, имеющих отношение к стандартам и порядкам медицинской помощи.