Изменения будут внесены в законы «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и «О Следственном комитете Российской Федерации». Они наделят СК правом создавать «государственные судебно-экспертные учреждения и экспертные подразделения в целях организации и производства судебной экспертизы, назначенной в соответствии с законодательством». В частности, специализированные подразделения Следственного комитета смогут производить молекулярно-генетическую, психофизиологическую (с использованием полиграфа) и медико-криминалистическую экспертизы.
Владимир Путин внес законопроект, который позволит Следственному комитету проводить судебные экспертизы.
Предлагается разрешить СКР создавать государственные судебно-экспертные учреждения и экспертные подразделения, а также самостоятельно проводить широкий перечень экспертиз. В них войдет дактилоскопическая, медико-криминалистическая, экспертиза с использованием полиграфа и другие. Глава СКР Александр Бастрыкин не первый год говорил о создании собственной экспертизы. В марте 2017 года ведомство создало на своей базе первое судебно-медицинское подразделение. «У нас уже есть примеры, когда судебно-медицинские экспертизы от Следственного комитета проходили через суд и суд воспринимал их как источник доказательств», – заявлял Бастрыкин (цитата по lenta.ru ). «Мы хотим в рамках нашей штатной возможности создать собственные экспертные подразделения для обеспечения оперативности в завершении сроков специальных исследований и тем самым сокращения сроков расследования уголовных дел», – объяснял глава СКР намерение.
Эксперты разделились во мнениях об инициативе: с одной стороны, она позволит разрушить сложившуюся монополию Минздрава на судмедэкспертизу, с другой – может пошатнуть независимость экспертиз. В одном спикеры сходятся: если закон примут, то СКР сможет существенно увеличить финансирование и расширить штат.
Разные люди, имеющие отдаленное отношение к единству правового процесса, медицинских дел и судебно-медицинской экспертизы по ним, наперебой высказывают важные и, в общем-то, разумные мнения, что будет на выходе от создания карманной экспертизы при Следственном комитете России.
Это все весьма существенные моменты.
Действительно, это – создание конкуренции Минздраву и прекращение его монополии в сфере судебно-медицинской экспертизы. Но отнюдь не потому, что для ее производства Минздрав хоть что-то значит. “Корпоративная солидарность” – это плод больного воображения респондента.
Действительно, «независимость эксперта» перестает быть. Но кого в последние десятилетия в России останавливало то, что быть не должно?
Действительно, эта инициатива напрямую сопряжена с расширением штата и увеличением финансирования СКР. Ну так это и не секрет: СК России «планирует расширение штата сотрудников, в обязанности которых будет входить производство СМЭ». Для начала, видимо, выборочно (судебно-медицинская экспертиза вещественных доказательств и исследование биологических объектов), дальше – больше, как в рекламе ВТБ.
Но это все – частности. Это все – деревья, за которыми леса не видно.
Главное – в том, что одной стороне процесса дозволяется иметь собственную экспертизу (хотя бы поначалу и в узком коридоре специфических дел).
Сторона защиты тем самым лишается равных со стороной обвинения возможностей.
Более того, суду предлагается пользоваться тем, что накропают карманные эксперты СКР.
А ничего, что с этим накрывается декларируемая законом состязательность уголовного процесса?
А ничего, что сама правосудность постановления суда окормляется пастырями экспертизы Следственного комитета?
Собственно, судебно-медицинская экспертиза перестает быть судебной.
Да что там – она перестает быть экспертизой.
И это уже не вопрос некоей независимости экспертизы: это другое агрегатное состояние не “экспертизы”, а ее “независимости”.
В лучшем случае это приведет к размножению и конкуренции “экспертиз” в судебном процессе. Появятся альтернативные экспертизы, возникнет война противоборствующих “экспертных” контор, кланов и школ.
В худшем – разрушится сама основа правосудия, начавшись с газавата следователей врачам.
Так, может быть, вместо очередного разрушения предшествующего мироздания сначала задуматься, как не погубить мироздание вообще?
Может быть, сначала вывести за пределы очередных реформ сами основы, на которых покоится это самое мироздание (пусть хотя бы мироздание правосудия)?
Последние десятилетия уже сделали законодательство альтернативой праву.
Если еще и суд окончательно перестанет быть применителем права, защитой справедливости, то рухнет само здание государства.