×
Авторизация
 |
1 ноября 2025 г. суббота |
Право-мед.ру
Актуальные новости о здравоохранении, правовых аспектах и охране здоровья для профессионалов и интересующихся
Подписаться в Telegram
Как обеспечить качество медицинской помощи в условиях дефицита кадров: между идеалом Рошаля и реальностью Минздрава
Право на качественную помощь — не привилегия, а норма
Президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль в своём выступлении на X юбилейном Съезде Союза медицинского сообщества обозначил простую, но фундаментальную цель всей системы здравоохранения: каждый россиянин должен получать квалифицированную, бесконфликтную и своевременную медицинскую помощь — независимо от того, находится ли он в федеральном центре или в отдалённом фельдшерско-акушерском пункте.
Для этого, по мнению Рошаля, необходимо жёстко отсекать некомпетентных специалистов ещё на этапе допуска к практике через обязательную аккредитацию под контролем практикующих врачей высшей категории, а также обеспечить непрерывное профессиональное развитие.
Эти идеи безусловно благородны и логичны. Однако реализация их в текущих условиях российской системы здравоохранения сталкивается с рядом системных противоречий — между стремлением к качеству и необходимостью закрывать кадровый дефицит, между образовательными стандартами и реальными потребностями учреждений, между идеалом «врач-профессионал» и прагматикой «врач-есть хотя бы кто-то».
«Премиум», «середнячки» и «отстающие»: кто остаётся у разбитого корыта?
В любой профессии — будь то юриспруденция, инженерия или медицина — всегда существует градация: есть элита, есть надёжные «рабочие лошадки» и, к сожалению, есть те, чья компетентность вызывает серьёзные сомнения. Леонид Рошаль предлагает именно последнюю группу не допускать к практике. С точки зрения этики и безопасности пациентов — это абсолютно верно. Но с точки зрения государственной политики в сфере здравоохранения — это рискованная стратегия.
Почему? Потому что Россия сегодня переживает острый дефицит медицинских кадров, особенно на уровне первичного звена. В десятках регионов вакансии терапевтов и педиатров простаивают месяцами, а в некоторых сельских районах на уровне участковых больниц вообще нет ни одного врача. В таких условиях требовать от каждого выпускника идеального прохождения аккредитации — значит искусственно сужать и без того узкий кадровый коридор.
Кто учит — и кто допускает: конфликт интересов или системная нестыковка?
Идея «учат одни, допускают другие» выглядит логично на бумаге. Но на практике она ставит под сомнение эффективность всей системы медицинского образования. Медицинский вуз готовит специалиста шесть лет, вкладывает ресурсы, а затем независимая комиссия из практикующих врачей может признать выпускника «некомпетентным».
А что думает об этом сам вуз? Особенно если речь идёт о целевиках — студентах, поступивших без высокого балла ЕГЭ, но обязанных отработать в конкретном учреждении. Для бюджетного учреждения здравоохранения такой выпускник — не просто кадр, а способ закрыть вакансию в штатном расписании и избежать штрафов за недоукомплект. Отказ в аккредитации для такого учреждения — прямой удар по его функциональности.
Кроме того, кто будет нести ответственность за «провал» выпускника: вуз, который его обучал, или экзаменатор, который его не допустил? Эта неопределённость создаёт правовой и организационный вакуум.
Аккредитация — бесплатно не бывает
Ещё один немаловажный аспект — финансирование. Работа врачей-экзаменаторов высшей категории не может быть волонтёрской. Это их отвлечение от основной деятельности: приёмов, операций, консультаций. Кто компенсирует им время и усилия? Государство? Регион? Сам выпускник?
Если источник финансирования не прописан чётко и не обеспечен стабильным бюджетом, система аккредитации рискует превратиться либо в формальность, либо в коррупционную ловушку. А это уже угроза не только качеству, но и доверию к самой идее контроля компетенций.
Непрерывное образование: доступно ли оно на деле?
Леонид Рошаль справедливо подчёркивает необходимость непрерывного образования в медицине. Однако реальность такова: врач в периферийном БУЗ, где он один на весь участок, физически не может уехать на курсы или вебинары. Ему некому передать пациентов, нет замены, а порой — даже стабильного интернета для дистанционного обучения.
Более того, рынок непрерывного медицинского образования сегодня переполнен сомнительными организациями, предлагающими «корочки» за деньги без реального освоения материала.
Без жёсткого государственного контроля и поддержки легитимных образовательных платформ система повышения квалификации становится не инструментом развития, а бюрократической формальностью.
Баланс между качеством и доступностью: путь компромисса
Идеал Рошаля — это ориентир. Но путь к нему должен быть реалистичным. Нельзя жертвовать доступностью ради качества, как нельзя и снижать планку ради закрытия вакансий. Необходима гибкая, многоуровневая система:
Дифференцированный подход к аккредитации — с учётом региональных особенностей и дефицита кадров;
Поддержка молодых специалистов — наставничество, адаптационные программы, гибкие формы повышения квалификации;
Финансирование оценочных процедур — из федерального или регионального бюджета, с прозрачными механизмами оплаты труда экзаменаторов;
Ужесточение контроля за образовательными программами — как в вузах, так и в системе НМО.
Только такой комплексный подход позволит совместить право пациента на качественную помощь и право системы здравоохранения на устойчивое функционирование.
Президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль в своём выступлении на X юбилейном Съезде Союза медицинского сообщества обозначил простую, но фундаментальную цель всей системы здравоохранения: каждый россиянин должен получать квалифицированную, бесконфликтную и своевременную медицинскую помощь — независимо от того, находится ли он в федеральном центре или в отдалённом фельдшерско-акушерском пункте.
Для этого, по мнению Рошаля, необходимо жёстко отсекать некомпетентных специалистов ещё на этапе допуска к практике через обязательную аккредитацию под контролем практикующих врачей высшей категории, а также обеспечить непрерывное профессиональное развитие.
Эти идеи безусловно благородны и логичны. Однако реализация их в текущих условиях российской системы здравоохранения сталкивается с рядом системных противоречий — между стремлением к качеству и необходимостью закрывать кадровый дефицит, между образовательными стандартами и реальными потребностями учреждений, между идеалом «врач-профессионал» и прагматикой «врач-есть хотя бы кто-то».
«Премиум», «середнячки» и «отстающие»: кто остаётся у разбитого корыта?
В любой профессии — будь то юриспруденция, инженерия или медицина — всегда существует градация: есть элита, есть надёжные «рабочие лошадки» и, к сожалению, есть те, чья компетентность вызывает серьёзные сомнения. Леонид Рошаль предлагает именно последнюю группу не допускать к практике. С точки зрения этики и безопасности пациентов — это абсолютно верно. Но с точки зрения государственной политики в сфере здравоохранения — это рискованная стратегия.
Почему? Потому что Россия сегодня переживает острый дефицит медицинских кадров, особенно на уровне первичного звена. В десятках регионов вакансии терапевтов и педиатров простаивают месяцами, а в некоторых сельских районах на уровне участковых больниц вообще нет ни одного врача. В таких условиях требовать от каждого выпускника идеального прохождения аккредитации — значит искусственно сужать и без того узкий кадровый коридор.
Кто учит — и кто допускает: конфликт интересов или системная нестыковка?
Идея «учат одни, допускают другие» выглядит логично на бумаге. Но на практике она ставит под сомнение эффективность всей системы медицинского образования. Медицинский вуз готовит специалиста шесть лет, вкладывает ресурсы, а затем независимая комиссия из практикующих врачей может признать выпускника «некомпетентным».
А что думает об этом сам вуз? Особенно если речь идёт о целевиках — студентах, поступивших без высокого балла ЕГЭ, но обязанных отработать в конкретном учреждении. Для бюджетного учреждения здравоохранения такой выпускник — не просто кадр, а способ закрыть вакансию в штатном расписании и избежать штрафов за недоукомплект. Отказ в аккредитации для такого учреждения — прямой удар по его функциональности.
Кроме того, кто будет нести ответственность за «провал» выпускника: вуз, который его обучал, или экзаменатор, который его не допустил? Эта неопределённость создаёт правовой и организационный вакуум.
Аккредитация — бесплатно не бывает
Ещё один немаловажный аспект — финансирование. Работа врачей-экзаменаторов высшей категории не может быть волонтёрской. Это их отвлечение от основной деятельности: приёмов, операций, консультаций. Кто компенсирует им время и усилия? Государство? Регион? Сам выпускник?
Если источник финансирования не прописан чётко и не обеспечен стабильным бюджетом, система аккредитации рискует превратиться либо в формальность, либо в коррупционную ловушку. А это уже угроза не только качеству, но и доверию к самой идее контроля компетенций.
Непрерывное образование: доступно ли оно на деле?
Леонид Рошаль справедливо подчёркивает необходимость непрерывного образования в медицине. Однако реальность такова: врач в периферийном БУЗ, где он один на весь участок, физически не может уехать на курсы или вебинары. Ему некому передать пациентов, нет замены, а порой — даже стабильного интернета для дистанционного обучения.
Более того, рынок непрерывного медицинского образования сегодня переполнен сомнительными организациями, предлагающими «корочки» за деньги без реального освоения материала.
Без жёсткого государственного контроля и поддержки легитимных образовательных платформ система повышения квалификации становится не инструментом развития, а бюрократической формальностью.
Баланс между качеством и доступностью: путь компромисса
Идеал Рошаля — это ориентир. Но путь к нему должен быть реалистичным. Нельзя жертвовать доступностью ради качества, как нельзя и снижать планку ради закрытия вакансий. Необходима гибкая, многоуровневая система:
Дифференцированный подход к аккредитации — с учётом региональных особенностей и дефицита кадров;
Поддержка молодых специалистов — наставничество, адаптационные программы, гибкие формы повышения квалификации;
Финансирование оценочных процедур — из федерального или регионального бюджета, с прозрачными механизмами оплаты труда экзаменаторов;
Ужесточение контроля за образовательными программами — как в вузах, так и в системе НМО.
Только такой комплексный подход позволит совместить право пациента на качественную помощь и право системы здравоохранения на устойчивое функционирование.
