врачи-убийцы

Излагаю суть событий. Моя дочь, Бибукова-Тимофеева Елена Владимировна, 1989 года рождения поступила в инфекционное отделение 26 ноября 2009 года с диагнозом: бронхит, ОРВИ. Она находилась на 5 месяце беременности. 25 ноября 2009 года у нее поднялась температура, вызвали скорую помощь, сделали укол анальгин с димедролом и посоветовали завтра пойти на прием к врачу. 26 ноября во2 половине дня она принялась у гинеколога Ташпулатовой Ф.Р., которая направила ее к терапевту. Гинеколог, определив срок беременности 18-19 недель сказала, чтобы больная пришла 3 декабря 2009 года и встала на учет по беременности. Придя к терапевту Усольцевой Р.Ф. моя дочь по рекомендации врача была госпитализирована в инфекционное отделение ЦРБ (зав. отделением Шахбазян О.С.). При поступлении ей было назначено лечение: антибиотик-цитрофлаксон и система (витамины). После приема этого антибиотика у нее резко поднималась температура до 38,5 градусов и ухудшалось самочувствие. Для понижения температуры в этот период ей вводили анальгин с димедролом. Так как от этого антибиотика она чувствовала себя плохо, ей его перестали делать. А других назначений не последовало. В воскресенье 29 ноября к вечеру она стала подкашливать и снова поднялась температура. Ей снова ее сбили анальгином с димедролом. За это время ни один специалист не проводил осмотр: ни терапевт, ни гинеколог, ни инфекционист. Даже не поинтересовались ее самочувствием. Со слов Лены она обращалась с понедельника на вторник в ночь к медсестре Феклистовой об оказании помощи, она себя чувствовала очень плохо. На что Феклистова отреагировала на ее просьбу спустя больше часа. Она грубо сказала: «Ну и че ты ревешь?», «Че те плохо?». Сделав укол анальгин с димедролом она удалилась спать дальше. И, наконец, во вторник пришел еще один врач Аблязов Ф., который ее послушав, назначил ей лечение: ампицелин и еще что-то. Лена чувствовала себя очень плохо. Он ее послушал и назначил консультацию гинеколога. Гинеколог Ташпулатова, выслушав жалобы моей дочери на боли в животе, объяснила, что это из-за кашля, якобы болят мышцы живота. Она послала Лену сделать УЗИ плода и УЗИ легких. УЗИ плода было сделано врачом Салай В.В., а УЗИ легких-оказалось такого и нет. Ей не стали делать рентген легких сказав, что беременным не делают. Все это время Лену сопровождала ее тетя Тимофеева И.И. Ей то Ташпулатова и посоветовала найти у какого-нибудь врача направление в город, видимо почувствовав неладное со здоровьем моей дочери, но сама направление не стала выписывать. На все процедуры Лена с тетей ходили самостоятельно. Самочувствие постепенно ухудшалось. Она говорила, что у нее слабость, бессилие, болит живот и она сильно кашляла. Ни терапевт Аблязов, ни гинеколог Ташпулатова ,видя плохое состояние Лены, не давали направление в город Ульяновск. Тетя хотела обратиться к нач.меду Сучковой Л.Е., но ее на рабочем месте уже не оказалось. Решили отложить решение вопроса о направлении в Ульяновск на среду 2 декабря 2009 г. Когда утром тетя подошла к нач.меду Сучковой Л.Е., она сказала, что идет в инфекционное отделение к Лене. А там уже был назначен консилиум врачей об отправлении моей дочери в городскую больницу в крайне тяжелом состоянии. В экстренном порядке ей был сделан рентген легких, от результата которого врачи пришли в ужас. Она была экстренно госпитализирована в Ульяновскую областную клиническую больницу в реанимационное пульмонологическое отделение на скорой медицинской помощи в сопровождении врача-реаниматолога Кузьмина С.А. В пути ей давали кислород, т.к. она задыхалась. Все это время она находилась в сознании. Из приемного отделения она была доставлена в реанимацию в крайне тяжелом состоянии и подключена к аппарату ИВЛ. 3 декабря 2009 года в 13:00 моя дочь умерла. Кто ответит за смерть моей Лены??? Я считаю, что смерть наступила только по вине врачей Чердаклинской больницы, которые не сумели правильно поставить диагноз, назначить правильное лечение, не дали во время направление в Ульяновск, проявили равнодушие, халатное отношение к своим профессиональным обязанностям. И этот случай в нашей больнице не единичный. Проводимые проверки ни к чему положительному не приводят и виновные, как работали, так и работают. Мы пытались спросить карточку Лены у врача нашей больницы, чтобы ее посмотреть, но нам сказали , что она в Ульяновске. В Ульяновске мы попросили карточку для просмотра, но нам в корректной форме отказали, сославшись на то, что не положено давать ее смотреть родственникам, а только можно взять работникам нашей( Чердаклинской )больницы. А знакомые люди, которые работают в больнице, говорят, что в Лениной карточке есть все записи, которые должны были быть. То есть, они уже все сделали так, что к ним не придерешься .И это они писали «задними» числами. Сможем ли мы и как доказать правоохранительным органам, что записи в карточке Лены были сделаны после ее смерти, и лечения,которое расписано вообще не было?Можно ли при эксгумации определить правильный диагноз и можно ли определить наличие мед. припаратов в организме?