Вернуться к врачебному делу: кто действительно нужен здравоохранению — депутаты или пенсионеры с 40-летним стажем?

В Государственную Думу внесён новый законопроект, который вызвал неоднозначную реакцию в профессиональной среде. Инициаторами выступили группа депутатов и сенаторов во главе с председателем думского комитета по охране здоровья Сергеем Леоновым.



Документ предлагает упростить процедуру возвращения к медицинской или фармацевтической деятельности для тех, кто имеет соответствующее образование, но по тем или иным причинам ушёл из профессии — в первую очередь, для госслужащих, включая самих депутатов и сенаторов. По замыслу авторов, нововведение должно решить проблему нехватки кадров в управленческом звене здравоохранения и привлечь «опытных специалистов» обратно в отрасль.

На первый взгляд, инициатива выглядит благородной: страна действительно сталкивается с дефицитом квалифицированных кадров, особенно в сельской местности и в управленческих структурах. Однако, когда начинаешь вчитываться в детали, возникает вопрос: а кто, в сущности, считается «опытным специалистом»?



Депутат, который 5 лет занимался законотворчеством, или врач, который 40 лет каждый день стоял у койки больного, спасал жизни и отдавал профессии всё — здоровье, время, силы?

Законопроект предлагает, чтобы госслужащие, работавшие в сфере здравоохранения, могли вернуться к медицинской практике после прохождения курсов повышения квалификации и аккредитации — но в упрощённом порядке. При этом правительство само определит, какие именно должности будут доступны таким «возвращенцам», а Минздрав — какие специальности попадут под льготу. И здесь, как говорится, собака зарыта в деталях.

Давайте будем честны: кто из нынешних депутатов Госдумы, обладая медицинским образованием, действительно готов быть лечащем врачом в ЦРБ или работать в аптеке? Скорее всего, речь идёт не о возвращении к клинической практике, а о возможности занять руководящие посты в системе здравоохранения — стать директорами больниц, главврачами, начальниками департаментов. То есть, по сути, создать себе «золотой парашют» — удобный путь назад в медицину, но не как к врачу, а как к чиновнику.

И тут вспоминается старая поговорка: «На чужой караван и верблюд смотрит косо». Когда речь идёт о льготах для себя — всё логично, необходимо, благородно. Но почему тогда не подумать о тех, кто действительно горел профессией всю жизнь? О тех, кто, достигнув пенсионного возраста, не хочет сидеть на пенсии, а готов и дальше работать, лечить, передавать опыт молодым?

Пенсионеры-врачи с 30–40-летним стажем — это не просто кадры, это живая история отечественной медицины. Это люди, прошедшие через реформы, кризисы, эпидемии, помнящие, как лечили без современных приборов, но с огромной ответственностью. Они — хранители профессиональной этики, которые сегодня, увы, всё чаще теряется в погоне за KPI и отчётностью. И что предлагает законодательство таким специалистам? Периодическую аккредитацию каждые пять лет, курсы, экзамены, документы — словно они не носители опыта, а подозреваемые в утрате квалификации.

Между тем, депутаты, которые, возможно, последние 5 лет не держали в руках шприц, предлагают себе упрощённый путь — и называют это «привлечением кадров». Но разве не абсурд, когда человек, годами не участвовавший в клинической практике, получает преимущество перед тем, кто каждый день был в стенах больницы, но теперь, в 65 лет, вынужден доказывать, что он всё ещё «на уровне»?

Если уж говорить о привлечении кадров, то логично было бы сначала обратиться к тем, кто уже в профессии, кто не уходил из неё, кто продолжает хотеть работать. А не создавать преференции для тех, кто, возможно, просто ищет запасной выход из политики.

Конечно, никто не отрицает, что управленческий опыт депутатов может быть полезен. Но управленческий опыт в политике — это не то же самое, что управленческий опыт в здравоохранении. И если человек хочет вернуться в медицину, пусть проходит те же условия, что и все: подтверждение квалификации, стажировка, аккредитация. Без исключений. Иначе получается, что закон — для одних, а правила — для других.

А вот для пенсионеров, особенно тех, кто продолжает работать или хочет вернуться, стоило бы ввести настоящие послабления. Например, освободить от обязательной аккредитации тех, у кого стаж свыше 30 лет и безупречная репутация. Дать им возможность работать консультантами, наставниками, принимать участие в комиссиях, обучать молодёжь. Это не просто «возврат кадров» — это восстановление преемственности поколений.

Ведь как гласит народная мудрость: «Старый друг лучше новых двух». И в медицине это особенно верно. Опытный врач — это не просто человек с дипломом, это живая память профессии, её совесть и опора.

Так может, вместо того чтобы создавать привилегии для тех, кто, возможно, и не вернётся в медицину вовсе, стоит подумать о тех, кто готов это делать уже сегодня? Кто не ждёт закона, а просто хочет лечить. Кто не требует льгот, но просит — дайте шанс.

Пусть закон будет справедливым. Пусть он открывает двери не только для тех, кто сидит в креслах у власти, но и для тех, кто всю жизнь стоял у постели больного.