Помощник фельдшера сможет хоть как-то сохранить фасад медицинского присутствия в деревне?

Свердловская область, как и многие регионы России, сталкивается с хроническим дефицитом медицинских кадров, особенно в отдалённых и малонаселённых территориях. Об этом открыто заявила заместитель губернатора — министр здравоохранения региона Татьяна Савинова.



По её словам, на 10 тысяч человек в области приходится всего 35 врачей, тогда как по стране этот показатель составляет 41. В отдельных северных муниципалитетах ситуация ещё хуже: 14 специалистов на 10 тысяч жителей. Екатеринбург, как и положено столице, выглядит лучше — 26 врачей на 10 тысяч, но и это ниже среднего по России.

Чтобы исправить положение, власти запускают три масштабных проекта: подготовку 200 «помощников фельдшеров» из числа местных жительниц, расширение функций 200 действующих фельдшеров и отправку 508 ординаторов на двухгодичную практику в глубинку. Эти меры, по словам чиновников, должны улучшить доступность медицинской помощи в сёлах.

Но с точки зрения медицинского юриста, за этими благими инициативами стоит серьёзная правовая и системная дилемма.

Сельская медицина: "народные целители" вместо врачей

Малочисленные сельские поселения были, есть и будут. Это не временные явления, а устойчивая часть российской реальности. И Конституция РФ, и Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан» чётко гарантируют каждому человеку право на бесплатную медицинскую помощь в рамках программы государственных гарантий. Это не благотворительность — это обязанность государства взамен на взимаемые им налоги с граждан.

Но когда в посёлке из 200 человек нет ни одного врача, а фельдшер — единственный медик на 50 км, возникает вопрос: как исполняется эта конституционная норма?

Власти идут по пути компромиссов. Вместо полноценных врачей — их подобие: помощники фельдшеров, обученные за два месяца, ординаторы на практике, фельдшеры с расширенными полномочиями. Это не врачебная помощь в её классическом понимании. Это — суррогат, выдаваемый за полноценное медицинское обеспечение.

Однако, в условиях острого дефицита кадров региональные власти делают то, что могут — используют все доступные инструменты, чтобы сохранить видимость медицинского присутствия в деревне.

Помощник фельдшера: белый халат и тёплый интерес

Проект «Помощник фельдшера» выглядит как попытка усилить социальный патронаж. Женщины 45–55 лет, местные жительницы, уважаемые в селе, будут ходить по домам, измерять давление, следить, чтобы таблетки пились, и вовремя вызывать фельдшера при ухудшении состояния. Они получат статус младшей медицинской сестры, будут получать 30 тысяч рублей и станут «людьми в белых халатах», как выразилась Савинова.

Юридически это не медицинский работник, способный оказывать квалифицированную помощь. Это — социальный работник с элементами патронажа. Он не имеет права ставить диагнозы, назначать лечение, проводить медицинские манипуляции. Его функции ограничены наблюдением, информированием и сопровождением пациентов. Такой подход фактически замещает государственную ответственность за здравоохранение на инициативу местных жителей.

Тем не менее, эффект от таких инициатив может быть реальным. Если в посёлке появится человек, который заметит, что у пенсионерки внезапно закружилась голова, и вовремя вызовет фельдшера — это уже значимое улучшение. Особенно если ранее никто не замечал отклонений до наступления критического состояния.

Фельдшер — врач в миниатюре?

Второй проект — «Фельдшер — помощник врача» — предполагает более технологичный подход. Фельдшеры пройдут дополнительное обучение, смогут проводить осмотры, выполнять простые медицинские манипуляции, собирать данные и передавать их врачу для дистанционной консультации. Это шаг к телемедицине, разгрузке врачей и ускорению диагностики.

Однако фельдшер остаётся фельдшером. Он не получает диплома врача, не проходит ординатуру и не имеет права принимать окончательные клинические решения. Он выступает промежуточным звеном в системе оказания помощи, а не самостоятельным специалистом. Это разумное решение в условиях кадрового дефицита, но не замена системным изменениям.

Проблема заключается не только в нехватке врачей в селе, но в более глубоком системном кризисе: недостатке подготовки кадров, слабой мотивации молодых специалистов работать в сельской местности, низких зарплатах и отсутствии условий для жизни.

Ординаторы на выезде: временная зацепка

Третий проект — отправка 508 ординаторов первого–второго года обучения на двухгодичную практику в населённые пункты с дефицитом кадров — направлен на временное укрепление медицинского присутствия. Им обещают предоставление жилья — муниципального или арендованного, — что снижает барьеры для переезда.

Однако после окончания практики они вправе уехать в любой регион, включая крупные медицинские центры. Никаких обязательств по отработке не предусмотрено. Это временная мера, рассчитанная на поддержание минимального уровня медицинской активности до 2027 года, когда, по прогнозам, в систему начнут поступать выпускники, обученные по новым стандартам и подлежащие распределению государством.

До тех пор регион вынужден полагаться на импровизацию. Власти, по сути, демонстрируют: «Мы что-то делаем. В селе есть кто-то в белом халате. Значит, система работает».

Вывод: лучше что-то, чем ничего — но это не конец пути

Эти проекты не являются панацеей. Они не заменяют системной реформы и не компенсируют долгосрочные провалы федеральной политики в подготовке и распределении кадров. Однако они представляют собой шаг вперёд.

Наличие помощника фельдшера лучше, чем пустая амбулатория. Фельдшер с возможностью дистанционного взаимодействия с врачом — это прогресс по сравнению с полной изоляцией. Двухгодичное присутствие ординатора — временное, но важное усиление.

Региональная власть делает то, что может, в рамках имеющихся ресурсов. Главное — не останавливаться на этих временных мерах. Эти инициативы должны стать частью долгосрочной стратегии: повышение зарплат, развитие инфраструктуры, создание условий для жизни и работы медиков в сельской местности.

Потому что право на медицинскую помощь не должно зависеть от места проживания — будь то центр Екатеринбурга или посёлок с 150 жителями. Пока федеральные механизмы не начнут работать на полную мощность, региональные власти хотя бы пытаются поддерживать базовый уровень медицинской доступности.