Распалась связь времен

Собрался на операцию века – герниопластику. Все равно не избежать.

Хорошая еще в недавнем прошлом управская поликлиника. В настоящем – платные услуги и ДМС.

Молодая, но квелая терапевт: по поводу операции – все к хирургу. К хирургу – запись через месяц. Пробился раньше. Получил анализы. Звонок из отдела госпитализации – мол, под майские.

В понедельник к 12.00 я в приемном. Больница – тоже управская и тоже со славным анамнезом и совсем другим настоящим. Очередь – человека 4-5. Регистратор после каждого оформления отлучается минут на 5, возвращаясь каждый раз со все более замедленными движениями и нетвердой походкой. В отделение попал лишь к четырем.

К девяти подтянулся анестезиолог. Полистал присланный из поликлиники пухлый том амбулаторной карты. «Тэээк, метаболический синдром… А завтра не получится. Метформин следовало отменить за 4 дня до операции».

Назавтра знойная внешность и трудновыговариваемые фамилия-имя-отчество палатного врача напрягли. Впрочем, с безусловно славянскими данными во врачебном коллективе отделения оказался лишь заведующий.

Майские прослонялся на просторах больницы.

Наконец настали будни краткого перерыва в праздниках. Привезли в операционную. Анестезиолог, тонометр, двести двадцать на сто двадцать семь. Раз, другой, третий. От винта.

Быстренько собрался домой – пришел терапевт. Ну, как раз вовремя!

А пошли-ка вы все! Значит не судьба.



Стал собирать анализы снова уже под ноябрьские.

Терапевт (уже другая) молодая, но такая же квелая: за анализами – к хирургу. Снова пробиваюсь. Просочился к одному – мол, только по записи, ничем не могу помочь. Двинулся к заведующей – приняла, назначила, но не понравились вены на ногах. Отправила на ультразвук. Пропустил дату. «Идите к хирургу за новым направлением».

А пошли-ка вы все! Обойдусь без вен и без направления.



Снова к терапевту: «Все анализы у хирурга». Поймал медсестру из кабинета хирурга. Скривилась: «Новая терапевт послала?» Я кивнул и получил пачку вожделенных бумажек. Мухой вниз. Сделал копии, затвердил штампами и печатями поликлиники.

Чуть ли не на следующий день – звонок из отдела госпитализации: мол, госпитализация через день (в другую управскую больницу). «Я же не сделал исследование вен!». Нечего обсуждать, направление получено, собирайтесь и госпитализируйтесь. Говорю, не готов. «Тогда записываю: отказался по семейным обстоятельствам. Срок годности анализов истекает. По-новой будете делать уже за свой счет!»

А пошли-ка вы все! Обойдусь без вашей госпитализации.



Живу в мире добрых людей. Коллега позаботилась. Заказал такси и на следующий день натощах госпитализировался в маленькую уютную больничку на противоположном полюсе Московской области, тут же был прооперирован под местной анестезией в умелых руках обычного доктора, заведующего отделением. А через день уже был дома.

Подведем итоги:

Что-то не так в медицинской консерватории, если обо всем должен думать пациент.

Терапевт в поликлинике не знает, что нужно отменять до операции. Хирург в стационаре не слышал про измерение давления. Назначения врача не обязательны, если “горит” место на госпитализацию. Даже если «врачи анкетные, полы паркетные».

Формалистика и медицина – две вещи несовместные. И оказывается, что административная глупость – сама по себе, реальная же жизнь – сама по себе. И люди вокруг поделились на зомби и живых. В белых халатах зомби – все больше, живых – все меньше. Да и те – в основном, “из бывших”, из числа тех, кто врачом стал еще в далекое советское время. Как правило, именно они и есть настоящие врачи, рукастые и разбирающиеся не только в аппаратуре, но прежде всего в клинической картине, знающие свое лечебное дело и умеющие работать врачом.

А главным ведь все равно остается только это – золотые руки и добрая душа неоптимизированного врача.

Хорошего здоровья и долгих лет Вам, Андрей Владимирович!

Источник