На такую возможность обратила внимание судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда при рассмотрении кассационной жалобы 25 февраля 2019 года
Судебная практика взыскания морального вреда из-за ненадлежащего оказания медицинской помощи или нарушении прав пациента не в его пользу, а в пользу родственников пострадавшего при взаимоотношениях с системой здравоохранения была достаточно противоречивой.
Например, Челябинский областной суд посчитал факт оказания медицинских услуг с дефектами недостаточным основанием для взыскания компенсации морального вреда в пользу супруги.
В другом случае в пользу брата умершего пациента было взыскано 27 000 рублей компенсации морального вреда.
Не исключено, что подобные противоречия в ближайшее время могут исчезнуть, поскольку определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25 февраля 2019 г. N 69-КГ18-22 была обозначена следующая правовая позиция: в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).
Данный судебный прецедент стал темой обсуждения членов сообщества Право-мед.ру: Дмитрия Гаганова, Игоря Степанова и Алексея Панова.
Дмитрий Гаганов обратил внимание на то, что судом кассационной инстанции тесная духовная эмоциональная связь отнесена к нематериальным благам, защищаемым посредством компенсации морального вреда, некачественность и несвоевременность медицинской помощи отнесена к обстоятельствам, свидетельствующим о причинении морального вреда супруге, несмотря на отсутствие связи между дефектами медицинской помощи и наступившей смертью ее мужа.
Игорь Степанов полагает необходимым по подобным делам устанавливать обстоятельства течения самого заболевания, так как сам пациент может страдать не из-за дефектов медицинской помощи, а из-за проявлений заболеваний в виде определенного симптомокомплекса.
Алексей Панов высказался за то, что требования о компенсации морального вреда в пользу родственников пациента при нарушении его прав в сфере охраны здоровья можно считать новыми основаниями исков к медицинским организациям, так как ранее подобная практика не была однозначной.
Игорь Степанов и Алексей Панов считают, что данный судебный прецедент увеличит количество исков к медицинским организациям, Михаил Гаганов придерживается обратного мнения.
Им и Алексеем Пановым дополнительно выделены акценты тех обстоятельств, которые могут использовать медицинские организации в защиту своих интересов.
Подробности обсуждения в видео.
