Видеоконференция Право-мед.ру № 292 (13) от 15 мая 2025 года на которой обсуждалась данные Минэкономразвития об эффективности телемедицинских консультаций и носимых умных устройств.

Рассмотренный вопрос

• Какие правовые меры необходимы для обеспечения юридической защиты врачей и медорганизаций при оказании телемедицинских услуг и использовании персональных медицинских помощников?

Участники

• Панов Алексей Валентинович, главный редактор информационного портала Право-мед.ру, г. Омск, член АЮР
• Гаганов Дмитрий Борисович, юрисконсульт Ассоциации организаторов здравоохранения в онкологии г. Санкт-Петербург
• Печерей Иван Олегович, партнер экспертно-юридической группы "Medica Proof".

Текстовая версия

А. Панов:Тринадцатая видеоконференция текущего года и двести девяносто вторая с начала работы формата. Рассматриваем правовые риски и проблемы использования телемедицинских консультаций и носимых устройств в рамках экспериментально-правовых режимов.

Откуда взялась тема видеоконференции? Публикация от 28 апреля в «Ведомостях». Подведены некие итоги Минэкономразвития по медицинским экспериментам.

Какие?

Напомню, что экспериментально-правовой режим — это инструмент, который позволяет использовать новые подходы без изменения существующего законодательства. Сейчас действуют два экспериментально-правовых режима: персональные медицинские помощники и телемедицина.

Задача — выяснить эффективность и безопасность технологии в реальных условиях.

Итак, какие подведены итоги результатов ЭПР за 2024 год?

Телемедицинскими консультациями воспользовались 28 тысяч граждан. Всего подключились — 51 тысяча, свыше 200 тысяч носимых устройств, услугами мониторинга воспользовалась 31 тысяча пациентов. Персональные медицинские помощники считаются успешными.

Эксперимент прошел успешно: увеличение охвата, повышение эффективности и доступности. Общая информация перед вашими глазами.

В телемедицине все субъекты, которые использовали телемедицинские технологии, подтвердили расширение их использования. Это даёт возможность постановки предварительного диагноза и назначения симптоматического лечения в рамках онлайн-консультаций. Сейчас Минэкономразвития вместе с Минздравом будут вырабатывать оптимальные решения по дальнейшей реализации ЭПР.

Тот вопрос, который я вынес на обсуждение коллег: режимы — режимами, но какие необходимы меры для обеспечения юридической защиты врачей и медорганизаций при оказании телемедицинских услуг и использовании персональных медицинских помощников?

Поскольку сегодня мы очно работаем с Иваном Печереем, конечно же, Ивану — первому слову. Итак, Иван, нужна ли какая-то правовая защита? Достаточно ли текущего законодательного регулирования? Что скажете?

И. Печерей:На мой взгляд, безусловно, текущее регулирование не выполнит тот объем необходимой защиты, о котором идет речь в поставленном вопросе. Оно недостаточно конкретизировано и ограничено.

Если говорить о телемедицинских технологиях, то запускать их и активно продвигать надо было ещё вчера, потому что прогресс не стоит на месте. Это очень востребованная тема. Многие пациенты уже не могут представить свою жизнь без гаджетов. Мы находимся в информационном пространстве, постоянно коммуницируем, обращаемся к нему. Поэтому медицина должна соответствовать требованиям, которые предъявляет современное общество ко всем технологиям, в том числе к телемедицине.

Сейчас законодательство сильно ограничивает развитие телемедицины. Поэтому говорить, что оно достаточно для решения всех вопросов, связанных с телемедицинскими технологиями и защиты правовой стороны медицинской организации, неверно. Его действительно не хватает. Меры нужны, но я бы дал такую оценку необходимости этих мер в связи с необходимостью развития телемедицины в целом.

В той статье, которая послужила медиаповодом для нашей конференции, говорится о двух правильных вещах. Во-первых, экспериментальный правовой режим, эксперимент, который прошёл, был признан успешным. Это очень хорошо. Во-вторых, развитие телемедицины в части изменений законодательства идёт очень осторожными шагами. Это правда. Почему-то так происходит.

На мой взгляд, бояться здесь ничего не нужно, и правовой механизм регулирования телемедицинских услуг необходимо развивать не короткими шагами, а семимильными. Безусловно, нужна реформа в этом направлении, направленная на более упрощённое применение телемедицинских технологий, в том числе в системе «врач–пациент».

Скорее всего, мы говорим не о защите, а о понятных правилах игры. То есть в законодательстве необходимо прописать, как должно осуществляться взаимодействие участников системы: медицинских организаций, медицинских работников и пациентов. Что можно, что нельзя и каким образом.

Экспериментальный правовой режим был направлен именно на обкатку моделей, которые сейчас запрещены. Например, дистанционное взаимодействие врача и пациента: врач звонит пациенту, ставит диагноз и начинает лечение дистанционно. Сейчас это невозможно без очного приёма. Специальный правовой режим предусматривал такую возможность.

Поэтому, исходя из опыта, который был накоплен в результате реализации этого проекта, можно сделать определённые выводы. Законодательство должно двигаться по трём направлениям:

Организация взаимодействия врача и пациента с применением телемедицинских технологий.

Создание правового поля в части понятийного аппарата. Нужно чётко определить, что такое защищённый канал связи, какими можно пользоваться, а какими нет. На данный момент понятие защищённого канала связи существует, но не раскрыто.

Фиксация действий со стороны медицинского работника и пациента. Сейчас допускается возможность заключения договора дистанционно, но на практике эта модель почти не реализуется. Нужно найти техническое решение, например, через портал Госуслуг.

Вот три основных момента, на которые стоит обратить внимание. Но их гораздо больше. Самое главное — не бояться и двигаться вперёд, выстраивая законодательство в соответствии с требованиями современного общества.

Благодарю за внимание.

А. Панов:Иван, продолжу вашу мысль. Научно-технический прогресс в виде цифровизации медицины движется с высокой скоростью. Возникают общественные отношения, а регулирование, как вы правильно сказали, запаздывает.

По сути, телемедицина используется, но пока не полностью отрегулирована. Задача законодателя — привести в соответствие потребности регулирования с нормативными актами. У нас есть Федеральный закон №323, где во второй статье есть основные понятия, включая телемедицинские технологии. Но там нет понятий, таких как "телемедицинская консультация", "телемедицинская услуга", "носимый персональный помощник", "предварительный диагноз" и другие.

Нужно вносить эти определения в Федеральный закон №323. Ближайшим шагом, который я вижу, является определение государством перечня заболеваний и состояний, при которых можно однозначно использовать данные технологии. В этом случае к врачам и медорганизациям не будет никаких претензий. Круг ограничен.

Кроме того, должна быть определённая защита врача и медорганизации, исходя из того, что информация, полученная от пациента через телемедицину или носимые устройства, имеет ограниченный характер. Эта составляющая также должна влиять на юридическую ответственность.

Основной вывод: требуется ускорение правового регулирования через внесение изменений в законодательство. Депутаты Государственной Думы должны приложить максимум усилий, чтобы в конечном итоге их работа привела к улучшению доступности медицинской помощи.

Иван, спасибо за обмен мнениями. До новых встреч. Всего доброго, уважаемые коллеги! Продолжаем слушать.

Д. Гаганов:Какие правовые меры необходимы для обеспечения юридической защиты врачей при оказании телемедицинских услуг? Поскольку Минэкономразвития признал экспериментальные правовые режимы (ЭПР) успешными, возможно, в будущем нас ждёт распространение данных технологий и режима на те медицинские организации, которые смогут его реализовать по всей стране.

Я предполагаю, что распространение данного опыта будет связано с последними новеллами в сфере обезличивания персональных медицинских данных. Экспериментальный правовой режим в этой сфере предполагает создание специальной цифровой платформы, где будут циркулировать обезличенные данные пациентов. Эта платформа будет доступна по всей стране, но без права извлечения, копирования или иного использования. Только аналитические отчеты.

Медицинские организации, у которых будут готовые инфраструктуры, смогут реализовать телемедицинские услуги. Теперь перейду к списку правовых мер:

Размещение информационной системы персональных данных и СПДН на отечественных серверах.

Использование лицензированного программного обеспечения.

Использование криптографических средств защиты информации.

К платформе нельзя будет подключиться без соблюдения определённых требований. Вероятно, появятся дополнительные условия. Экспериментально-правовой режим реализован для дальнейшего применения на всей территории страны всеми медицинскими организациями.

Правовые меры включают:

• соблюдение порядка обезличивания данных;
• распределение ответственности за инциденты с утечкой данных;
• обучение работников, обрабатывающих персональные данные;
• постоянную проверку знаний по информационной безопасности;
• внедрение и правильное оформление систем поиска неисправностей в информационных системах и носимых устройствах;
• контроль гарантийного срока и эксплуатации носимых устройств;
• проведение инструктажей пациентов по использованию устройств;
• внутренний контроль качества и безопасности телемедицинских услуг;
• ведение реестра случаев некорректной информации;
• фиксацию жалоб пациентов на сбои.

Особое внимание уделяется структуре оферты гражданско-правового договора, размещённого на сайте. Он должен содержать указания на программу для ВМ, положения о сублицензировании, обязанности пользователя, согласие на обработку персональных данных и информированное добровольное согласие.

Что касается согласия на обработку персональных данных, важно указать:

• действия с данными;
• использование в медико-профилактических целях;
• список используемого программного обеспечения;
• особенности предоставления медицинских услуг через телемедицинский канал.

Примерно всё, что хотел сказать. Благодарю за внимание.