Попадая в обычную районную больницу, люди сами ищут возможность «отблагодарить» медперсонал хотя бы для того, чтобы к ним относились не как к скотине.
Например, поместили в палату, в которой есть туалет. Или просто-напросто не «зарезали» на операционном столе, объяснив родственникам, что «так и было». «Бытовая коррупция – это замещение неработающих институтов государства. А поскольку частной медицины у нас практически нет, люди считают, что приходить к врачу без денег вообще как-то неудобно»
В 2011 году больше всего нарушений коррупционного характера выявили в здравоохранении, образовании и ЖКХ, заявил на заседании президиума совета при главе государства по противодействию коррупции руководитель администрации президента Сергей Иванов. За этот же период против работников здравоохранения и соцобеспечения было возбуждено 1990 уголовных дел.
Могу предположить, что основная составляющая бытовых коррупционеров от медицины - это работники государственных и муниципальных учреждений здравоохранения.
Барьер доступа к социальной услуге - бюджетному здравоохранению преодолевается через держателя барьера - медицинского работника. В частном здравоохранении преодоления такого барьера нет, т.к. отношения регулируются договором и нормами гражданского права, но ... нужны денежные средства, чтобы в договорные отношения вступить. Правда, при выдаче листка нетрудоспособности могут отметиться и работники частной системы здравоохранения. Но следует отметить, что за 13 лет работы в медицинском праве я не сталкивался с подобным.
Частная форма собственности медицинских организаций в здравоохранении в отличии от муниципальной и государственной резко сужает, а то и прекращает совсем возможности для бытовой коррупции, т.к. менеджмент частной медицинской организации держит "ушки на макушке" и не позволит медицинскому персоналу брать деньги в карман.
Вывод: если государство хочет уменьшить бытовую коррупцию - надо менять экономические отношения в здравоохранении и чем быстрее, тем лучше, тем более что заказ на изменение отношений в здравоохранении со стороны общества реально существует.
Цифры по коррупции в здравоохранении впечатляют, но... Правоохранительным органам /нынешним полицейским/ проще /легче/ раскрыть преступление по бытовой коррупции на уровне врача поликлиники, чем коррупцию в рядах чиновников, у которых высокооплачиваемые адвокаты, возможность подключить связи и повлиять на следствие так, что следователь работы может лишиться.
У рядового врача такой возможности практически нет - не тот уровень доходов и связей, поэтому правоохранительная машина и отлавливает тех, кто послабее медицинский персонал, социальных работников.
Следует отметить, что и государство само вносит свой вклад в создание условий для бытовой коррупции в здравоохранении, не обеспечивая нормальное финансирование, создавая тем самым дефицит доступа к социальным услугам. А там, где дефицит - возникает соблазн извлечь выгоду из дефицита.
Когда мало денег плохо, потому что надо на что-то жить, а жить не на что, вот люди и начинают воровать. Когда много денег – тоже плохо. Тогда начинают воровать с такой мотивацией, как «украду немного, совсем чуть-чуть, никто и не заметит». Надо как – то объединить там, где много и там где мало, и у всех будет поровну. (Иногда кажется, что коммунизм не так уж и плох )