Панов А.В.: Информационный портал Право-мед.ру сегодня проводит последнюю конференцию 2017 года зимнего сезона. Сегодня 28 февраля, последний день зимы. И мы в этот последний день зимы проводим видеоконференцию по тем вопросам, которые я обозначу позднее. А сейчас представляю участников видеоконференции. Начнем со столицы. Сегодня вообще наши завсегдатаи, наши столпы видеоконференций. Иван Печерей, доцент кафедры судебной медицины и медицинского права Московского государственного медико-стоматологического университета. Иван, искренне рад Вас видеть.

Печерей И.О.: Я тоже, добрый день. Всех с окончанием зимы.

Панов А.В.: Ярославль представляет Игорь Степанов, врач-невролог, возглавляет общественную организацию в Ярославле больных рассеянным склерозом "Гефест". Игорь, рад Вас видеть и слышать.

Степанов И.О.: Добрый день, дорогие коллеги.

Панов А.В.: Рядом со мной, в Омске, Иван Давальченко, руководитель юридического отдела бюджетного учреждения здравоохранения Омской области родильного дома №2. Иван, приветствую вас.

Давальченко И.И.: Добрый день, уважаемые коллеги.

Панов А.В.: Переходим к теме конференции. Оглашаю и показываю. И как всегда некие правовые нормы. А сегодня мы рассматриваем вопрос: "Увечье, иное повреждение здоровья – виды посягательств на нематериальное благо". Конечно же, нематериальное благо – это здоровье. Начнем освежать в памяти правовые нормы, которые регулируют эту категорию. Итак, статья 150 Гражданского кодекса. Мы с вами знаем, как юристы, что здоровье есть нематериальное благо, которое дается нам в силу рождения, неотчуждаемо и непредаваемо. Если имеет место посягательство, то данное нематериальное благо, здоровье, защищается согласно Гражданского кодекса, и есть иные законы, на которых останавливаться не будем. В частности, посягательство не нематериальное благо защищается посредством денежной компенсации причиненного морального вреда, физических и нравственных страданий. Есть еще отдельная глава Гражданского кодекса, которая регулирует имущественные последствия причинения вреда здоровью, параграф 2. Он так и называется:" Возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина". Статья 1085 устанавливает объем и характер возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья. Обратимся к части первой: "При причинении гражданину увечья или ином повреждении здоровья возмещению подлежит..." Дальше расшифровывать не буду. Что следует из части 1 статьи 1085? Вред, причиненный повреждением здоровья, по Гражданскому кодексу, классифицируется на увечья и иное повреждение здоровья. С другой стороны, Гражданский кодекс, если мне не изменяет память, по-моему, был принят в 94 году. 6 лет назад вступил в действие 323 Федеральный закон, и в нем имеется понятие "здоровье". На мой взгляд, не совсем хорошее толкование, не совсем грамотная дефиниция. Тем не менее, здоровье – есть некое состояние физического, психического и социального благополучия, при котором нет заболеваний, расстройств функций органов и систем организма. Между тем, имеется уголовная ответственность вследствие причинения вреда здоровью, и постановлением правительства в 2007 году было дано толкование, что же понимается под вредом, причиненном здоровью человека. А это прежде всего нарушение анатомической целостности, физиологических функций органов и тканей человека в результате воздействия факторов внешней среды. Под данное постановление через год был опубликован приказ Минздравсоцразвития, который установил медицинские критерии установления степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека. О чем они говорят? Пункт 2. Медицинские критерии являются медицинской характеристикой тех признаков, которые используются для определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, но при производстве судебно-медицинской экспертизы в рамках административного, уголовного, гражданского процесса по постановлениям правоохранительных органов. И говорится, что медицинские критерии используются для оценки повреждений, обнаруженных у живого человека либо трупа при производстве судебно-медицинских экспертиз. Обратите внимание, про увечье и иное повреждение здоровья в медицинских критериях ничего абсолютно не говорится. Еще обратимся к постановлениям Пленума Верховного суда, которые дают разъяснения по применению норм материального, процессуального права. Что говорит суд в Пленуме №1 2010 года? Потерпевший представляет доказательства, подтверждающий факт увечья или иного повреждения здоровья, и размер причиненного вреда. Это его процессуальная обязанность. Пленум Верховного суда по вопросам компенсаций морального вреда, о чем говорит? О том, что моральный вред может заключаться с физической болью, нравственными страданиями, связанные с причиненным увечьем или иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеваниями, перенесенными в результате нравственных страданий. То есть, появляется понятие "увечье, иное повреждение здоровья". Теоретическая составляющая нашей видеоконференции закончена. Переходим к тем вопросам, которые мы с вами будем рассматривать. А у меня вопрос следующий. Для чего были установлены виды посягательств, которые мы видели в Гражданском кодексе? Напомню, увечье, иное повреждение здоровья. Может быть здесь что-то излишнее законодатель придумал? Начинаем обсуждать. Так как Иван Печерей у нас судебно-медицинский эксперт, а мы просто юристы, то я представлю ему почетное право сегодня начинать первому, давать свои суждения по поставленным вопросам.

Печерей И.О.: На мой взгляд, это банальное отсутствие понятийного аппарата. Закона, который Гражданский кодекс, и личных подзаконных актов, которые должны были быть приняты, наверное, в 1994 году, когда Гражданский кодекс принимался. Скорее всего предполагалось о том, что будет введено понятие "увечье", которое должно войти именно как некое особое отдельное повреждение и которое будет соответствующим образом дифференцированно и описано. Но этого не случилось. На сколько я помню, термин "увечье" не фигурировал в критериях оценки тяжести причиненного вреда здоровью ни в одном из приказов Минздрава, которые были. И видимо, это благополучно сошло на нет. И сейчас мы наблюдаем такую картину, когда есть термин, но нет его юридической дефиниции ни в законах, ни в подзаконных актах, которыми являются критерии причинения вреда здоровью, утвержденного Минздравом. Соответственно получается, что в настоящий момент судебная медицинская экспертиза занимается установлением причинения вреда здоровью. Не иного, как в Гражданском кодексе, а вообще любого. Если причинение вреда здоровью выявлено, это и является основным доказательством в гражданском процессе без дифференцировки на увечья либо иные повреждения. То есть на практике это так. По крайней мере ни в одном из дел, в которых я принимал участие, ни в одной судебно-медицинской экспертизе, я не встречал того, чтобы увечье выделялось в отдельный вид повреждения и было зафиксировано в судебной медицинской экспертизе в качестве факта причинения вреда. Речь идет конкретно о причинении вреда, поэтому для меня сейчас не совсем понятно эта реализация Гражданского кодекса. Наверное, стоит это изменить. С другой стороны, принципиальной какой-то разницы я не вижу и каких-то неудобств тоже. В плане правоприменения. Наверное, все.

Панов А.В.: Игорь, Вы слушали, что сказал Иван. Что бы хотели дополнить, возразить?

Степанов И.О.: Я полностью согласен с Иваном в плане категории причинения вреда здоровью, оно является основной, и она основана на применении приказа Минздрава и постановления правительства, которые определяют порядок определения тяжести нанесения вреда здоровью. Если посмотреть, залезть в словари, в Интернет, что понимается под "увечьем"? Ведь мы должные определить термин и семантический смысл, который придается данному термину. Но увечье – это вред подразумевается внешнему виду и функциям организма, которые могут привести в том чисел и к смерти. Таким образом, под увечьем понимается причинение вреда внешнему виду. На это нацелен сам термин «увечье». Тогда возникает вопрос, какой еще есть вред организму без нарушения внешнего вида? Безусловно, они могут быть, если есть какие-то внутренние повреждения. Дело в том, что термин семантически "увечье" подразумевает и нарушение функций организма. Тогда под общим повреждением или причинением вреда здоровью вне увечья может быть только повреждение внутренних органов без нарушения функций. Это если анализировать категорию увечье в сравнении с категорией причинения вреда здоровью. Такое у меня мнение.

Панов А.В.: Игорь, Вы на вопрос не ответили, а для чего законодатель разделил эти понятия? Иван высказал свою точку зрения. А Вы считаете, как?

Степанов И.О.: Я согласен с Иваном в том плане, что изначально законодатель, вероятно, подразумевал нечто, о чем мы говорили, но реально последующие нормативно-правовые акты, которые были приняты, они увели в сторону это понятие, и осталось понятие только оценки тяжести нанесения вреда здоровью. И сам факт. Я думаю, что законодатель, когда принимал это, он имел ввиду нечто, что он думал. А дальнейшее развитие этого понятия привело к тому, что оно изменилось, в таком плане.

Панов А.В.: Интересная точка зрения. Иван, продолжайте.

Давальченко И.И.: Мне очень понравилась точка зрения моих коллег. Очень интересно и информативно. Скажу честно, Иван Олегович, что с точки зрения того, что это не было предусмотрено на самой начальной стадии появления ГК – прям отлично. Мне кажется, что я по-другому вижу ситуацию. Как я понял, высказывал последний участник, Игорь. Как объект, который охраняется уголовным законодательством, той же Конституцией, это здоровье. А возникновение термина "иные", мне кажется, является больше являются относящимися к Уголовному кодексу с точки зрения механизма образования нарушения здоровья. Поэтому, как мне видится, понятие именно "иных" увечий указывает и неразделимо связано с тем, что расстройство здоровья наступило, но наступило при определенных обстоятельствах. То есть это в какой-то мере может даже и характеризующий признак, дающий возможность оценить действие субъекта, который непосредственно совершил воздействие на гражданина, который утратил здоровье либо какие-то другие функции. Это моя точка зрения.

Панов А.В.: Иван, слушаем.

Печерей И.О.: Я так тоже послушал всех участников. Еще бы добавил. Мне очень понравилась точка зрения Игоря. Действительно, можно говорить о том, что увечье – повреждение, связанное с изменением внешнего вида человека. Я просто вспомнил одну экспертизу, она проводилась, когда была фотомодель порезана бритвой своим сожителем, и в этой экспертизе фигурировало понятие "увечье", но без определения, там не было должной аргументации. Но там термин увечье применялся. Действительно, когда речь идет о внешнем виде, повреждении внешнего вида, изменении внешнего вида путем посягательства на нематериальное благо – здоровье – результатом которого явилось причинения максимально легкого вреда здоровья, можно трактовать как увечье. Но это наше с вами субъективное мнение и без позиции законодателя говорить об этом не стоит. Но логика, наверное, такая. Что могло подразумеваться именно как увечье, то есть небольшое повреждение здоровья, связанное с изменением внешнего вида, которое могло стать причиной причинения легкого вреда здоровью. Думаю, так. Как вариант. Хотя, может быть, и среднего, и тяжелого тоже, в общем говоря, почему и нет.

Степанов И.О.: Неизгладимые повреждения лица, допустим.

Печерей И.О.: Неизгладимые повреждения лица. Да, как трактуется официально в судебных экспертизах.

Давальченко И.И.: Но тоже субъективная оценка – неизгладимость. Решение принимается вообще. Следователь посмотрел, вроде ничего.

Панов А.В.: Уходим в сторону. Прекращаю и продолжаю развивать ваши мысли. Мои мысли. Мне представляется, что понятие увечье и иное повреждение здоровья было в уме законодателя, связанное с законом о страховании в связи с несчастными случаями и профзаболеваниями. Потому что это законодательство возникло на заре Гражданского кодекса. В связи с тем, что сам работодатель мог по КЗоТу (так он, по-моему, назывался) возместить причиненный вред. И, наверное, несчастный случай на производстве предполагался как увечье, а профзаболевание – это иной повреждение здоровья. Может быть, в этом векторе и была мысль законодателя, и я с Иваном Олеговичем согласен. В дальнейшем, правоприменение, практика от этих понятий куда-то ушло и застопорилось. И, как сказал Иван Олегович, в рамках нормативных актах "увечье", "иное повреждение здоровья" вообще не встречается. Подведу некий итог. Мысль была, раз понятие ввели, правовое регулирование должно было быть, но до каких-то подзаконных нормативных актов мысль законодателя либо федеральных органов власти не дошла. То есть, всего лишь навсего, такие достаточно обыденные причины, почему фигурируют данные цели установления этих видов посягательств. У коллег есть что дополнить по первому вопросу? Нет. Идем дальше. Включаю второй вопрос, который мы будем сегодня рассматривать. Внимание на экран. Каковы же юридические признаки данных видов посягательств: увечье, иное повреждение здоровья? И каким образом они устанавливаются в рамках гражданского судебного процесса? По факту, мы эти вопросы с вами начали обсуждать, но давайте все-таки вернемся исходя из тех понятий, которые и были в теме конференции. Как установить наличие увечья, иного повреждения здоровья? И какие юридические признаки существуют? Поскольку Иван Олегович – судебный медицинский эксперт, как я говорил, ему карты в руки. Иван Олегович, слушаем.

Печерей И.О.: Главный квалифицирующий признак посягательств является следствие, выражающее в причинении вреда здоровью, безусловно. Точнее, причинение вреда, который может быть причинен непосредственно здоровью и являет собой имущественную составляющую, либо причинение вреда морального. То есть нравственные, физические страдания, которые причинены лицу в следствие нарушения его права. В первом случае, когда речь идет о причинении вреда здоровью, он устанавливается путем проведения судебно-медицинской экспертизы, медицинского освидетельствования. По критериям, которые утверждены Минздравом, определяется, имел ли место вред или его не было. Если вред имел место, можно говорить о том, что его причиной явилось посягательство, которое может квалифицироваться как правонарушение, это уже устанавливается судом. Другой вред – это вред моральный, который может быть причинен не столько прямым посягательством на право гражданина, но и косвенно. Например, если мы берем сферу здравоохранения, оказанием медицинских услуг ненадлежащего качества. По Закону о защите прав потребителей, в случае, если такие услуги были оказаны, моральный вред подлежит возмещению лицом, которые эти услуги оказал. На мой взгляд, основной квалифицирующий признак посягательства – это его последствия, выражающиеся в причинении вреда либо имущественного, либо морального. Его оценка достаточно протоколизирована. Если мы говорим о вреде здоровья, еще раз повторю, он утверждается судебным медицинским заключением, которое точно достаточно регламентировано. А если вред моральный, то его оценка устанавливается судом с учетом всех материалов и обстоятельств произошедшего. Такое мое мнение.

Панов А.В.: Благодарю. Второй Иван.

Давальченко И.И.: Я полностью согласен с Иваном Олеговичем. Мне кажется, обязательно здесь надо учитывать закрепление факта наличия события, то есть рядом экспертиз, другими документами. Чему в последующем будет дана правовая оценка для реализации права на защиту интересов гражданина.

Панов А.В.: Понятно. Игорь.

Степанов И.О.: Общая схема – ясна. Это вред, который нанесен здоровью человека, противоправное действие причинителем вреда, причинно-следственная связь и вина. То есть 4 столпа, на которых строится понятие "деликт". Я бы хотел отметить другой вопрос. Когда мы имеем действие, которое привело к вреду, определенному – это один вариант. А другой вариант, когда есть возможный причинитель вреда, он проводит намерение и проводит действие, которые могут при продолжении этих действий привести к причинению вреда. Этот момент как-то оказывается за скобками. Потому что владелец источника повышенной опасности или еще кто-то может производить какие-то действия, которые потенциально могут нанести вред жизни и здоровью человека. Этот момент не совсем четко проработан в законодательстве и в ответственности. Естественно, если будет проверка где-то действий этих на административной уровне или на уголовном даже уровне, там он будет привлечен к определенной ответственности, но будет ли это, явится основанием подачи каких-то требований у человека, которому мог быть причинен вред. Это не совсем мне кажется ясным. Такие моменты.

Панов А.В.: Интересные суждения. Правда, Вы несколько в сторону ушли. Хотя это тоже замечательно. Продолжу как модератор. Мы с вами выяснили: дефиниции понятия увечье, иное повреждение здоровья нет. Соответственно, нет юридических признаков. Как устанавливать? На безрыбье и рак рыба. Поэтому обращаемся к правовым нормам, приказу Минздравсоцразвития, по-моему, 194, где излагаются медицинские критерии степени тяжести вреда здоровью. Если мы эти медицинские критерии находим, значит, видимо, мы выходим на увечье и иное повреждение здоровья. И правоохранительная система в рамках гражданского процесса этими вопросами, увечье, иное повреждение здоровья, на мой взгляд, совершенно не заморачивается. Я ни в одном судебном процессе, где я участвовал, а участвовал много, никогда не слышал, чтобы судья говорила об увечье, ином причинении вреда здоровью. Иван продолжайте, руку вашу поднятую вижу.

Печерей И.О.: Я просто как судебный медик добавлю, что фраза "мы находим" не совсем корректна. Судебный эксперт, проводящий судебные исследования находит. То есть приказ этот – он для судебного эксперта. Для лица, проводящего судебную экспертизу, не для нас, я подчеркиваю. Мы не можем делать выводы о том, был причинен вред или нет. Потому что мы не являемся специальными субъектами права в данном случае. То есть мы может говорить, на сколько верно было проведено судебное медицинское исследование, и на сколько корректно. То есть оспаривать его, но ни в коем случае не оперировать критериями как таковыми этого приказа, потому что он не для нас, не для юристов. Он для судебных медиков, в первую очередь.

Панов А.В.: Согласен. Это их профессиональный инструмент, которым они оперируют, но они должны обосновывать его применение. Иван с Омска, что Вы хотели добавить?

Давальченко И.И.: Я бы хотел закрепить. Правильно сказано, что источником возникновения вообще понятия "увечье" как раз и является тот эксперт, который заключение дает как специалист, имеющий познания в этой области.

Панов А.В.: Мысль Ивана Олеговича продолжу. Действительно, мы в рамках судебного процесса являясь представителями стороны, можем высказывать свою точку зрения, но главное составляющее – специальные познания врача судебного медицинского эксперта, который в рамках сертификата специалиста обладает методологией применения тех правил, которые существуют. И под уголовной ответственностью он эти критерии устанавливает. Таким образом, что увечье, что иное повреждение здоровья в конечном итоге стекаются к использованию специальных познаний судебно-медицинского эксперта в рамках процесса, гражданского, уголовного. В рамках административного производства, я честно говоря, не особо сталкивался. Все замыкается на судебном медицинском эксперте. Выяснили. Идем дальше. Третий вопрос нашей видеоконференции. А еще будет четвертый. Коллеги, я не зря сказал, что для меня не совсем понятная дефиниция "здоровье". Как соотнести здоровье, которое закреплено в 323 законе с вредом здоровью? У меня некий диссонанс наступает. Не знаю, как у судов. Третий вопрос: каким образом посягательство влияет на компенсацию морального вреда? Но мы здесь рассматриваем не степень тяжести вреда здоровью, а те дефиниции, которые используются в рамках гражданского процесса – увечье, иное повреждение здоровья. Будем базироваться именно на тех правоотношениях, которые урегулированы Гражданским кодексом. Иван Олегович, вам опять слово.

Печерей И.О.: В Гражданском кодексе прямой нормой прописано о том, что размер компенсации морального вреда определяется судом с учетом всех обстоятельств. Мы можем лишь говорить о том, что разные посягательства могут привести к самым различным последствиям. И мало того, может причинить разную степень нравственных и физических страданий различным лицам. То есть стандартный пример, который есть. Предположим, как ситуация с фотомоделью, которой лицо порезали бритвой. Ей порезали бритвой лицо. И, например, (не дай бог, конечно), но также порезали бритвой лицо сантехнику Василию Петровичу, который пришел по вызову. В данной ситуации фотомодель, которая получила такие порезы, пострадала, наверное, больше, потому что, грубо говоря, ее лицо, ее внешность – это ее рабочее место, то есть она этим работает. Соответственно, нравственные и физические страдания она испытывает гораздо больше, чем то лицо, которое в моем примере сантехник. Грубый пример, но показательный. Речь идет о степени нравственных и физических страданий, которые были причинены человеку. А вид посягательств, он вторичен совершенно. Вопрос о последствиях их, и на сколько они причинили нравственный вред лицу, чье право было нарушено. Такое мое мнение.

Панов А.В.: Иван Олегович задал отправную точку. Кто у нас следующий?

Степанов И.О.: Я бы, конечно, коснулся немного другого аспекта – аспект вины. Прежде всего, вина причинителя вреда: это был умысел или неосторожность. Это может повлиять на степень возмещения морального вреда.

Панов А.В.: Игорь, Вы опять в сторону уходите. Мы говорим о данных посягательствах, увечье, ином повреждении здоровья, на компенсацию морального вреда, а не о вине.

Степанов И.О.: Вина она так или иначе все равно будет. И потерпевшего вина в виде грубой неосторожности или умысла. Зависимость степени повреждения вреда здоровья и морального вреда – я думаю, здесь есть определенная корреляция между тем воздействием, которое было произведено на потерпевшего человека. То есть оно все равно имеет некую материальную основу, потому что мы оцениваем это, судебные медики оценивают эту степень. И корреляция, возможно, будет, но будет устанавливаться мнением судьи, по сути дела. Размер компенсации морального вреда не устанавливается законом, она идет на усмотрение судьи. И как он воспримет эти страдания, которые получены человеком и физические, и нравственные, и материальные – это зависит от убедительности адвоката, защитника любого, самого человека, как он воздействует на мнение, на личное мнение судьи. Я думаю, что заключение эксперта судебного медицинского – тоже те факторы, которые влияют на субъективное мнение судьи. Потому что оно все равно будет в назначении компенсации возмещения морального вреда будет зависеть в основном только от внутреннего убеждения судьи. Именно от этого будет прежде всего зависеть. А уж как он примет, на основании каких критериев и чем он будет руководствоваться – это уже его внутренняя позиция на основании закона и своего жизненного опыта.

Панов А.В.: Иван Иванович, Вы согласны с мнением Игоря о том, что, оказывается, все только базируется на внутреннем убеждении судьи? А не на правоприменительной практике данного региона.

Давальченко И.И.: Здесь, мне кажется, правильным будет сказать, что первое, что нужно было установить, как изначально сказано, – наличие причинно-следственной связи. Далее должна быть дана правовая оценка, то есть все-таки что это: административное правонарушение либо уголовно наказуемое деяние. А уже в последующем, как правильно было сказано Игорем, то есть оценка тех обстоятельств, которые легли в основу наличия события в виде получения повреждения. Это уже компетенция суда, который должен, в целом опираясь на выводы судебно-медицинской экспертизы, показаниями лиц, участников, которые в целом создадут картину, исходя из которой суд, естественно, учитывая сложившуюся практику, будет принимать однозначное решение об удовлетворении тех требований, которые были заявлены. Еще раз говорю, не важно, будут ли они заявлены в гражданском порядке либо в уголовном судопроизводстве. Моя позиция в этом. Поэтому мнение я разделяю.

Панов А.В.: А я вернусь к точке зрения Ивана Олеговича. Я полностью разделяю. Что увечье, что иное повреждение здоровья на размер компенсации морального вреда, с юридической точки зрения, никак не влияет, потому что нет критериев этих юридических понятий. Есть критерии степени тяжести вреда здоровью. При ином повреждении здоровья может быть тяжкий вред, а при увечье может быть легкий вред здоровью. Иван Олегович, я ничего не путаю?

Печерей И.О.: Да, все так.

Панов А.В.: Совершенно верно. Поэтому эти виды посягательств только затрудняют, на мой взгляд, правоприменение. Хотя, наверное, неправильно. Не затрудняют правоприменение, просто эти термины – в сторону, и руководствуются теми критериями, которые содержит приказ Минздравсоцразвития России. И продолжим нашу дискуссию, обсуждение. Коллеги, немножко отойду от того вопроса, который сформулировал. Вам не кажется, что эти понятия увечье, иное повреждение здоровья, в 194 приказе – повреждение, вред здоровью и понятие здоровье в 323 Федеральном законе желательно приводить к какому-то единому знаменателю, чтобы не было таких вопросов, которые мы, как пытливые умы, задаем, а правоприменение не задает. Игорь, Иван и Иван из Москвы, готов узнать вашу точку зрения.

Степанов И.О.: Надо сказать, что определение здоровья в 323 Федеральном законе – это определение Всемирной организации здравоохранения. То есть это общий основополагающий термин, который признается во всем мире. Вопрос стоит в том, что состояние полного благополучия, физического, нравственного, психологического и прочего, – оно есть как право человека неотчуждаемое. И если были какие-то действия, которые в результате причинно-следственной связи нарушили это, то они являются противоправными. А оценить этот вред мы должны оценивать на основании принятых нормативно-правовых актов. Как, например, приказ 194, о чем мы говорили тут. Само по себе определение здоровья – оно как бы база, а те характеристики, которые дает приказ, как нормативно-правовой акт, мы его оцениваем конкретного человека и оценивают этот вред. И других каких-то определений, увечье или иные повреждения здоровья, не могут быть. Иначе нам нужно уже менять приказ Минздрава, 194, и валить туда эти понятия. Естественно, я согласен с тем, что должны быть универсальные термины, которые должны применяться во всей правоприменительной практике и в законодательстве. Они должны быть едиными. Чтобы не было ни двойных толкований, ни иных толкований какого-то термина. То есть термины должны иметь ясное определение и ясный характер применения этих терминов. Он должен быть во всей юридической практике.

Панов А.В.: Иван Иванович, Вас Игорь убедил?

Давальченко И.И.: В целом да. Но все-таки мне кажется, что не совсем правильным будет соотносить само здоровье и увечье. Потому что если говорить о защите своего здоровья, то мне кажется, наличие такого обстоятельства как увечье более характеризует степень того воздействия на здоровье, которое в целом, как было сказано и Иваном Олеговичем, и Вами, характеризует стойкость утраты здоровья. Поэтому, чем больше таких моментов, которые характеризуют максимально причинно-следственную связь и последствия в нарушении здоровья, тем будет более понятно с точки зрения определения тяжести вреда и возможно даже размера компенсации.

Панов А.В.: Иван Олегович, Вы выслушали своих коллег. Вы их поддерживаете?

Печерей И.О.: Я бы сказал таким образом: Конечно, безусловно, понятийный аппарат должен быть универсален. Действительно, должны быть определения, которые соответствовали друг другу, но на мой взгляд, это возможно только на далеком острове, который был открыт, если я не ошибаюсь, в прошлом веке, имя которому – Утопия. Только там это возможно. А с другой стороны, если посмотреть ситуацию, которая сейчас. Хорошо, возьмем 323 Федеральный закон, определение здоровья. Преамбула 323 закона, о чем говорит? Вся эта терминология используется для целей данного закона. И берем сразу Гражданский кодекс, где мы определяем всю эту схему с причинением вреда здоровью, причиненным вредом. Это уже закон. Здесь, на мой взгляд, определение здоровья в законодательно вообще нельзя, как врачебную ошибку. Чтобы потом не было путаницы и сумятицы, чтоб мы потом не задумывались, а как же так? Состояние физического, психического благополучия, и как это соотносится с критериями здоровья. Мне кажется, это только запутывает. И по-хорошему, определение здоровья не нужно. Оно универсальное, неотчуждаемое благо. Мне кажется, оно понятно и не требует какой-то специальной дифференцировки. Такое мое мнение.

Панов А.В.: Прекрасное мнение совершенно с Вами согласен. Должен быть единый алгоритм, единые дефиниции. Но это возможно только на острове Утопия. Я, коллеги, считаю, что эти понятия как увечье, иное повреждение здоровья как исторически в Гражданском кодексе появились, так они и переживут нас, вас и наших внуков, и детей. Скорее всего, никто ничего менять не будет. Потому что правоприменение нашло способ. Степень тяжести вреда, причиненного здоровью тяжкий, средний, легкий и далее по градации. Именно оно этим руководствуется. Итак, мы с Вами выяснили, что есть два вида посягательств, но какой-то значимой роли в рамках гражданского процесса при возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья, они совершенно не играют. И на этом я, как модератор, заканчиваю последнюю видеоконференцию зимы сезона 2016-2017 года. Благодарю вас за ваши точки зрения, как всегда с обоснованиями. До свидания.

Печерей И.О.: Всего доброго.

Степанов И.О.: До свидания.

Давальченко И.И.: До свидания.