Панов А.В.: Информационный портал Право-мед.ру продолжает свою рубрику «Экспертное мнение». Сегодня в этой рубрике опять в качестве эксперта выступает Игорь Васильев. Он не только доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения Новосибирского государственного медицинского университета, но и руководитель медико-правовой комиссии Новосибирского регионального отделения Ассоциации юристов России. Игорь, рад Вас видеть и слышать в данной рубрике в качестве эксперта.

Васильев И.В.: Приветствую, Алексей. Приветствую зрителей, здравствуйте.

Панов А.В.: Игорь, почему я обратился к Вам. Мне на просторах интернета попалась информация о том, что в вашем регионе суд первой и апелляционной инстанции иск потребителя, который был не согласен с третейской оговоркой, включённой в условия договора на оказание платных медицинских услуг. Буду признателен, если Вы дадите свои экспертные комментарии. Мы с вами эту тему обговаривали, и Вы смотрели решение суда первой инстанции и апелляционное определение. Слушаем Вас.

Васильев И.В.: Спасибо, Алексей. Тема достаточно интересная, потому что в нашей стране большое внимание уделяется альтернативным вариантам решения споров, в том числе в медицинских вопросах. Мы следили за этим делом достаточно пристально.

Если в двух словах обрисовать ситуацию: потребитель заключил договор на лечение зубов, в который была включена третейская оговорка с указанием конкретного, постоянно действующего третейского суда. Спустя некоторое время потребитель обратился в суд, посчитав, что сама по себе включённая в договор третейская оговорка ущемляет его права как потребителя на альтернативную подсудность. Суд первой инстанции в решении согласился с потребителем и постановил признать третейскую оговорку как нарушающую права потребителей на альтернативную подсудность. Во вторую инстанцию была направлена апелляционная жалоба со стороны ответчика.

Здесь можно поговорить более детально. В апелляционной жалобе ответчик обосновал свою позицию тем, что сама по себе третейская оговорка не может нарушать права, так как она является одним из способов защиты прав и не может ущемить права. При этом ответчик ссылался на постановление Конституционного суда 10-П от 2011 года, которое допускает включение третейской оговорки в потребительский договор. Также ответчик сослался и на решение Конституционного суда 1831-О от 2012 года, в котором Конституционный суд более подробно разобрал эту ситуацию и в своём определении указал на то, что сама третейская оговорка является альтернативным способом защиты прав и не может ущемлять права потребителей. Вместе с тем, Конституционный суд отметил необходимость для судов первых инстанций разбираться в вопросе о наличии иных ущемлений прав потребителей, так как третейская оговорка может ущемлять права потребителей, если она, например, подразумевает уплату третейского сбора (в суды общей юрисдикции истцы обращаются беспошлинно); суд не действует; к нему затруднён доступ; есть подозрение об аффилированности или зависимости судей третейского суда или самого суда от ответчика или одной из сторон. Если подобные нарушения есть, то можно говорить о том, что третейская оговорка ущемляет права. Суд первой инстанции не привёл никаких доводов, что ущемление каких-то прав было.

Второй довод ответчика заключался в том, что сам по себе договор медицинской услуги не является договором присоединения, с чем суд первой инстанции и апелляционный суд не согласились, посчитав договор о медицинской услуге договором присоединения, так как этот договор разрабатывается в определённых формулярах самой медицинской организации. Несмотря на то, что апелляционный суд посчитал данный вид договора о медицинской услуге договором присоединения, в своём решении отметил, что в деле нет доказательств выражения истцом несогласия с каким-либо пунктом договора. В том числе и на этом основании апелляционный суд отменил решения суда первой инстанции и вынес определение, что сама по себе третейская оговорка без дополнительных отягощений не нарушает права пациента, и в иске было отказано. Если говорить о концептуальных вопросах, которые проистекают из данных судебных постановлений…

Панов А.В.: Игорь, я Вас перебью. У меня будет вопрос. Я тоже изучал решение первой инстанции. Я правильно понял, что права потребителя на сроке, на качестве, на безопасности нарушены не были?

Васильев И.В.: Не были. Речь шла только о том, что права потребителя нарушаются только самим включением в договор третейской оговорки. Не было никаких жалоб на качество медицинской помощи, информированности и т.д. То есть фактом нарушения прав потребителя было включение в договор третейской оговорки. А, как вы знаете, любое нарушение прав потребителя по факту влечёт за собой и возмещение морального вреда. Фактически дело достаточно концептуальное.

Панов А.В.: Да, здесь я с вами соглашусь. Но мне так представляется, что здесь «попахивает» злоупотреблением, потому что качество, безопасность, сроки в рамках установленного договора. А если есть какие-то огрехи в качестве условий договора, то это ужне, наверно, перебор. Но это моя точка зрения. Продолжайте, Игорь.

Васильев И.В.: Ну, право на судебную защиту у нас никто не отменял, поэтому суд должен разобраться в этом деле. И в данном случае нас как практикующих юристов в области медицины больше всего интересует последствия таких судебных решений. Потому что сама по себе возможность альтернативного судопроизводства с одной стороны пропагандируется и продвигается властями, с другой стороны такая позиция, что третейский суд или медиация это то, с чем надо поаккуратнее, мало ли что. А суд у нас самый гуманный в мире.

Но тем не менее, позиция прозвучала. Из неё можно сделать вывод о том, что в принципе третейскую оговорку включать в договор медицинской услуги можно. Но надо отметить, что включать её нужно очень аккуратно. Так как если вдруг третейская оговорка будет оформлена е совсем правильно, то это может привести медицинскую организацию в суд в качестве ответчика.

Кроме того, очень интересен вопрос, который я уже обозначил: является ли договор о платной медицинской услуге договором присоединения?

Панов А.В.: Действительно, очень интересный вопрос.

Васильев И.В.: Оба суда пришли к выводу, что является. А, как мы знаем, по предыдущему закону о третейских судах в договоры присоединения третейская оговорка может быть включена, но она действительна только в том случае, если вторая сторона после возникновения спора согласилась с этой оговоркой.

В нашем случае ситуация следующая. Договор разработан в форме бланка. В медицинском учреждении договор не просто разрабатывается в форме бланка, медицинская организация просто обязана разработать его в форме бланка в соответствии с постановлением 1006 от 2012 года «Правила предоставления платных услуг населению». Там включены обязательные пункты, которые должны быть в договоре, в частности, 4 часть данного постановления полностью этому посвящена.

Панов А.В.: Фактически существенные условия договора, правильно?

Васильев И.В.: Да, они являются существенными, поскольку к ним относятся все условия, которые названы обязательными для данного вида договоров. Получается, что медицинское учреждение не может не составлять бланк договора.

Позиция нашей комиссии заключается в том, что в том же самом постановлении есть ссылка на то, что все остальные условия договора на платную медицинскую услугу заключается соглашением. То есть все иные условия договора не являются присоединением, они должны быть заключены соглашением. Более того, с точки зрения медицинского права возникает ситуация, при которой договор медицинской услуги в принципе не может быть договором присоединения, потому что даже один и тот же зуб у разных людей – это разные варианты оказания помощи. Предметом договора является именно та деятельность, которая будет выполнена услугодателем услугополучателю. Предмет договора, сроки договора, цена договора, иные условия, в том числе, третейская оговорка, не могут быть приняты простым присоединением, исходя из сущности самого договора.

Подход, отражённый в решении суда первой инстанции и апелляционного суда, на мой взгляд, связан с тем, что в 428 или в 426 статье Гражданского кодекса, поправьте меня, если я ошибаюсь, к данному типу договоров относится в числе прочих договор медицинского обслуживания. Возникает вопрос: является ли договор медицинской услуги и договор медицинского обслуживания равнозначными? На мой взгляд, это абсолютно разные договоры, так как договор медицинского обслуживания подразумевает соглашение о взаимодействии между медицинским учреждением и пациентом или группой пациентов, а договор услуги подразумевает конкретное действие по поводу конкретной услуги, в том числе, той, которая предусматривается предметом договора. Хочу обратить внимание, что, на наш взгляд, к документам, которые определяют предмет услуги, относится и добровольное информированное согласие. И здесь можно порекомендовать включать в договор медицинской услуги ссылку на то, что добровольное медицинское согласие, план лечения и так далее являются составной частью или приложением к договору оказания возмездной услуги, чтобы потом не было разночтений.

По моему мнению, рефлексия и обсуждение понятия договора присоединения в медицинской услуге может быть и в наших конференциях. Например, договор о сдаче анализа мочи может быть и договором присоединения, потому что условия определены, надо выполнить вот эти действия, заплатить деньги и ждать анализа. То есть какие-то услуги могут подпадать под договор присоединения, а другие нет, особенно те, где осуществляется конкретное вмешательство конкретному человеку.

И ещё, в решении Конституционного суда 1831-О от 2012 года сказано, что третейская оговорка не может ущемлять права, так как никто не может лишить человека права пойти в суд. Более того, если истец согласился на третейскую оговорку, а потом пошёл в суд, и суд принял его заявление, говорит о том, что этого права его никто не лишил.

Панов А.В.: Поскольку он вне рамок третейской оговорки обратился в суд. Кстати, интересно, истец куда обращался для рассмотрения данного иска: по месту нахождения медицинской организации или по своему местонахождению. Но фактически своё право он реализовал.

Васильев И.В.: Да, по месту жительства.

Панов А.В.: Поэтому можно было ссылаться на это обстоятельство. Какие ущемления? Куда хотел в рамках судебного процесса, туда и обратился.

Васильев И.В.: Совершенно верно. Думаю, ситуация вполне разрешилась. Хотя существует неоднозначное понимание, как минимум у суда первой и второй инстанции (возможно конституционное обжалование, надзор и т.д.). Практика по Российской Федерации по делам разнообразна. Но все подобные дела сложно сгруппировать в одну практику, потому что в каждом случае могут быть разные варианты. Где-то пошлину надо было заплатить или иные варианты, которые приводят к ущемлению прав потребителя. Но то, что суды начали использовать решения других судов первой инстанции в качестве источника информации и каким-то образом учитывать их при вынесении решения, на мой взгляд, противоречат правовой концепции в Российской Федерации. Потому что назвать некими прецедентами у нас можно назвать только решения Конституционного Суда и позицию Верховного Суда по конкретным делам, обобщающим практику, дают рекомендации. И то многие учёные-юристы говорят, что данные решения не являются прецедентами. Вот всё, что я хотел обсудить в рамках данного конкретного дела.

Панов А.В.: У меня будет дополнение. Во-первых, третейская оговорка в договорах на оказание платных медицинских услуг это пока что экзотика, чем практика, правильно? По крайней мере, на территории омской области я с такими случаями не сталкивался.

Васильев И.В.: Я могу сказать, что в Новосибирской области такие дела встречаются, потому что действующий третейский суд есть постоянно. Я знаю, что в Санкт-Петербурге такая практика есть. Знаю, что, по-моему, в Самаре встречалось, что третейские суды есть. Ну и в Москве, естественно, столице нашей Родины такие суды есть. Не уверен, что есть отдельно медицинские.

Вообще альтернативные варианты решения медицинских споров должны присутствовать. Исходя из практики третейских судов и медиаций, коллеги говорят, что эти споры высокомедиативны. Чаще всего, приходящий в суд пациент не денег хочет, а есть у него желание вот этого врача посадить либо лишить его практики на всю жизнь. Когда пациенту объясняешь, что это не получится, потому что чаще всего речь не идёт о преступлении, он сразу скучнеет. А врачи, как только возникает фамилия какого-либо пациента, говорят, что он сумасшедший, его проверить надо у психиатра, он ничего не понимает. То есть, чаще всего конфликт в сфере медицинских услуг является конфликтом личностным, эмоциональным. И чаще всего разрешается путём нехитрых процедур, оказывается, что они друг другу и не враги вовсе. И, не как камень в огород нашего суда, но наш суд нескорый и недешёвый. Для того чтобы судиться, нужно много здоровья и много денег, чего чаще всего у пациентов не бывает. Поэтому разрешение таких вопрос либо путём третейского слушания, либо медиации нормальный вариант, нормальный подход. Другое дело, что государственные учреждения чаще всего на соглашение не идут, им надо решение государственного суда, пусть на 500 тысяч больше, но государственного.

Панов А.В.: Да, и там большую роль играют бюджетные отношения для произведения выплаты. И я продолжу, Игорь. Мы с Вами знаем, что недавно состоялся Госсовет по защите прав потребителей и там была обозначена необходимость медиативных процедур, не доведение дела до судебных процессов. Насколько я помню, выражал свою точку зрения руководитель Роспотребнадзора.

И ещё маленький комментарий. Несмотря на отказ первой инстанции, медицинская организация ручки не подняла, а пошла в рамках процессуальных прав, подала апелляцию, которая разрешилась в её интересах. Вывод: надо всегда идти до конца, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

Игорь, благодарю Вас за прекрасный экспертный комментарий данной ситуации. Думаю, что слушающие нас медицинские юристы, руководители медицинских организаций эту полезную информацию непременно примут к сведению. До свидания.

Васильев И.В.: До свидания, всего доброго.