Панов А.В.: Информационный портал Право-мед.ру начинает 60-ю видеоконференцию , посвящённую актуальным вопросам медико-правовой тематики. Представляю участника видеоконференции. Это хорошо вам знакомы Иван Печерей, доцент кафедры судебной медицины и медицинского права МГМСУ имени И. А. Евдокимова. Иван, конечно же, рад Вас видеть, добрый день.

Печерей И.О.: Добрый день, Алексей Валентинович, добрый день, уважаемые зрители.

Панов А.В.: Сегодня мы с Вами вдвоём присутствуем на видеоконференции, но это нисколько не ограничивает наши возможности, конечно, применение наших познаний.

Традиционно начинаю с обозначения темы видеоконференции. Итак, она перед вашими глазами.

А мы должны сегодня рассмотреть вопрос о возможности получения страховыми компаниями доступа к врачебной тайне граждан по так называемым личным видам страхования жизни, здоровья и подобного.

Как появилась тема данной видеоконференции? Традиционно от меня некоторое вступление.

Итак, некто депутат В.М. Резник от Адыгеи обратился к председателю Государственной Думы господину Володину с предложением внести изменения в закон «Об организации страхового дела в Российской Федерации».

Что явилось основанием для внесения изменений? Господин депутат ссылается на то, что в 50% случаев при обращении страховых организаций в медицинские организации для получения документов о персональных данных, о сведениях, составляющих врачебную тайну, медицинские организации в предоставлении данных сведений отказывают.

Потому что нет соответствующего порядка. Но получается с другой стороны, что в остальных 50% всё-таки информацию предоставляют.

Что предлагает господин депутат?

Он считает, что в закон «Об организации страхового дела в Российской Федерации» в статью 10 нужно ввести определённые изменения.

В частности, смотрим на слайд: о праве страховых организаций получать в медицинских организациях сведения, которые составляют врачебную тайну, но при наличии письменного согласия застрахованного лица, которые он представил страховой медицинской организации.

Данное согласие должно оформляться в соответствии с законом «О персональных данных».

И те сведения, которые предоставляются, это, прежде всего, сведения о диагнозе (заболевания), с указанием даты, факта получения травмы, даты обращения в медицинскую организацию, а также подтверждения предоставления гражданину группы инвалидности и даты проведения медико-социальной экспертизы.

По сути, на слайде это изображено так:

Граждане оформляют определённое письменное согласие в соответствии с законом «О персональных данных», на основании этого документа страховая компания обращается в медицинскую организацию. А та уже предоставляет информацию о диагнозе и группе инвалидности в отношении тех граждан, которые дали согласие на получение сведений составляющих врачебную тайну.

Однако, уважаемый коллега, у нас в настоящее время в законе №323 есть статья 13, раскрывающая содержание соблюдения врачебной тайны.

И в ней в части 3 чёрным по белому написано, что с письменного согласия гражданина допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, другим гражданам, в том числе, должностным лицам, в любых иных целях.

Опять обратимся к слайду.

Сейчас согласно №323 Федерального закона, если есть согласие граждан, то на основании этого документа можно разгласить сведения, составляющие врачебную тайну, третьим лицам, в отм числе, и в страховые организации. Это вступление.

А сейчас мы с вами будем рассматривать вопрос первый.

Чьи же интересы лоббирует законопроект? Иван Олегович, давайте обсудим, чьи интересы лоббирует законопроект. Ваша оценка.

Печерей И.О.: Здесь, на мой взгляд, две группы лиц выделить – это собственно сами страховые компании и клиенты страховых компаний. Потому что такая проблема действительно есть. Очень часто страховые компании обращаются в медицинские организации за получением тех или иных сведений, и медицинская организация совершенно справедливо отказывает в получении. А эти сведения могут иметь существенное значение при выплате страховки лицам, чья жизнь застрахована. Особенно, когда речь идёт о смертельных случаях, когда человек свою собственную жизнь, а потом умирает, и подтвердить факт того, каким образом, какая была причина смерти, порой является значимым основанием для выплаты или невыплаты страховки.

И поэтому, когда страховая организация пытается получить информацию, медицинская организация, руководствуясь 323 Федеральным законом, совершенно справедливо ей отказывает. И получается, что гражданин и родственники гражданина остаются без положенной страховой выплаты. Поэтому здесь проблема решается в прямом порядке, в том числе, судебном, такая практика есть.

Поэтому, на мой взгляд, этот законопроект лоббирует интересы в первую очередь граждан, а во вторую очередь страховых компаний, которые организуют сам процесс страхования и занимаются страховым делом.

Панов А.В.: Я полагаю, что Вы абсолютно верно, в том числе и с моей точки зрения, на данный вопрос, который я поставил в видеоконференцию. Конечно же, сами страховые компании и выгодоприобретатели по договорам личного страхования: либо сами граждане, если, слаба богу, у них всё в хорошо, и они живы остались, либо выгодоприобретатели родственники, либо иные лица, которые были указаны в договоре личного страхования.

Продолжаем дальше обсуждать эту тему.

Давайте с вами, Иван Олегович, выясним влияние этих правоотношений в сфере охраны здоровья с точки зрения соблюдения врачебной тайны и тех интересов, которые непосредственно присутствуют как у самих граждан, так и у медицинских организаций с точки зрения требований по сохранению врачебной тайны. Что это даст с точки зрения именно требований государства по сохранения врачебной тайны. И как усложнит (упростит) жизнь в медицинских организациях?

Печерей И.О.: Здесь надо помнить, что, безусловно, врачебная тайна – особо охраняемая тайна, у неё особый режим охраны. Поэтому, исходя из банальной логики, если что-то особо охраняется, то чем меньше лиц будут знать, о том, что это особо охраняется, тем лучше. На это направлен закон, в первую очередь, на защиту.

Поучается, что страховые компании – это новый круг лиц, который в настоящий момент не поименован в 323 законе, для тех лиц, для которых врачебная тайна может разглашаться без письменного согласия пациента.

Поэтому я вижу здесь некую опасность. Если разрешить страховым компаниям получать эту информацию, то расширится число случаев, число лиц расширится, которым может быть предоставлена врачебная тайна. А к чему это приведёт, мы можем только догадываться. Как к позитивным, безусловно, последствиям, так и к последствиям негативным. Потому что неизвестно, кому потом будут переданы эти сведения, и как они будут использоваться дальше. Тут тоже надо иметь это в виду.

Если брать правовую конструкцию, у нас в настоящее время возможно разглашение сведений, по письменному согласию пациента. При этом закон не устанавливает формы подписанного согласия. То есть, как на практике происходит в страховых компаниях, которых уже имеют опыт в подобных делах: они, как правило, это согласие у пациента берут изначально и включают его в договор. Поэтому если они предоставляют такой договор медицинской организации, медицинская организация вправе такие сведения предоставить. Я думаю, это оптимальный момент правового регулирования по данному вопросу.

И в принципе какого-то дополнительного законопроекта вносить, наверно, не нужно. Просто если он будет внесён, то страховая компания будет это делать в обязательном порядке. И количество проблемных случаев уменьшится.

Поэтому я к данному проекту отношусь ни «за», ни «против». Есть плюсы и минусы в его принятии. Вот такое моё мнение.

Панов А.В.: В общем-то, Вы выразили закон философии – единство и борьба противоположностей. Если что-то улучшаем, что-то должно ухудшиться.

Я полагаю, что если всё-таки законопроект будет переведён в статус закона, то количество обращений страховых компаний в медицинские организации увеличится. На эти обращения нужно будет отвечать. Для самой медицинской организации, для её работников, которые отвечают за работу с документами, будет больше именно бумажной работы по предоставлению сведений, по поиску медицинской карты амбулаторного или стационарного больного.

С точки зрения влияния на интересы пациентов. Я приведу случай из своей судебной практики, который был примерно лет 8 назад. В рамках личного страхования была застрахована женщина, которая взяла ипотечный кредит. И страховое возмещение было в том случае, если её была установлена группа инвалидности. Её группа инвалидности действительно была установлена. И по договору личного страхования была сумма, которая перекрывала примерно 50% стоимости жилья. То есть она по идее обрадовалась. Но не тут-то было. Страховая компания в судебном порядке, написала в суд заявление о признании страхования недействительным по тому мотиву, что в момент заключения договора личного страхования гражданка указала не все сведения о состоянии своего здоровья. Поэтому страховая компания неправильно высчитала сумму страхового взноса. И по этим оснований просит договор страхования признать недействительным. А разница составляла полторы тысячи рублей, то есть несущественная. Ну и по этим оснований, что, действительно, в медицинской документации было иное заболевание, которое гражданка не сообщила, страховая компания добилась признания договора личного страхования недействительным. Вот если бы на тот момент у страховой компании существовало право обратиться в медицинскую организацию, тогда конечно, пожалуйста, смотрите, высчитывайте свои риски и обозначай страховую премию, которую вы должны взять.

Поэтому я, исходя из своей практики, двумя руками за доступ страховых компаний к сведениям, составляющим врачебную тайну. Потому что это важно как для определения размера страховой премии, так и для размера страховой выплаты.

И третий вопрос нашей видеоконференции. Мы сегодня достаточно оперативно укладываемся по времени.

Иван Олегович, Ваш прогноз, будет ли данный законопроект реализован? То есть станет нормативно-правовым актом, законом «Об основах страхового дела в Российской Федерации». Ваш прогноз.

Печерей И.О.: Я думаю скорее «да», чем «нет». Потому что, как я понимаю, лобби достаточно сильное. Думаю, что поскольку он направлен на решение проблем, которые стоят перед определённой группой лиц, в то числе, на благо граждан, он будет принят в том или ином варианте. Может быть не в этом, который был обозначен, но в каком-то ином варианте такая законодательная инициатива добьётся своей реализации.

Панов А.В.: Я с Вами абсолютно согласен, потому что здесь есть имущественный интересы как страховых компаний, так и интересы застрахованных и выгодоприобретателей. Не исключаю, что комитет Государственной Думы по охране здоровья может быть какие-то дополнения, изменения внесёт. Может быть, на некоторое время положат под сукно. Но рано или поздно он обязательно выплывет. В том числе потому, что всё-таки страховые компании – хорошие лоббисты. А необходимость личного страхования жизни – это общемировой тренд, который всё равно постепенно накрывает и Российскую Федерацию.

Как приятно, что коллеги имеют одинаковую точку зрения. Иван Олегович, благодарю за участие в нашей видеоконференции и до новых встреч на информационном портале Право-мед.ру. До свидания.

Печерей И.О.: Всего доброго.