Панов А.В.: Информационный портал Право-мед.ру заканчивает видеоконференции, не вообще, а марта 2019 года. Традиционно представляю наших участников. Нас сегодня трое. Начнём с запада нашей необъятной Родины. Хорошо известный вам, Андрей Карпенко, руководитель Московского филиала “Центра медицинского права”. Андрей, добрый день.

Карпенко А.: Здравствуйте, Уважаемые коллеги!

Панов А.В.: Второй участник, давно не присутствовал на видеоконференции. Искренне рад его видеть. Это Иван Давальченко, начальник юридического отдела Роддома номер 2 города Омска, бюджетного учреждения здравоохранения. Иван, добрый день!

Давальченко И.: Здравствуйте, я рад вас видеть после такого долгого перерыва.

Панов А.В.: Переходим к теме видеоконференция, она у нас под номером восьмым в текущем 2019 году.

Рассматривать мы сегодня будем вопрос компенсации морального вреда при нарушении прав граждан в сфере охраны здоровья, при причинении вреда здоровью и жизни граждан при оказании медицинской помощи.

Откуда взялась тема видеоконференции, какой информационный повод?

Дело в том, что Ассоциация юристов России, к который я и Иван Давальченко принадлежим, занимается вопросом критериев определении размера компенсации морального вреда и предложила внести свои предложения по оптимальному расчету, методике расчета компенсации морального вреда.

Напомню вам коллеги, что вопрос компенсации морального вреда мы уже рассматривали.

В частности, в 2017, году когда речь шла о компенсации морального вреда при внутрибольничном инфицировании.

Следующая тематика была посвящена компенсации морального вреда при лишении девственности в рамках медицинского осмотра. 41 конференция, апрель 2017 года.

66 конференция в сентябре 2017 года. Мы рассматривали вопросы компенсации морального вреда в пользу родственников тех пациентов, которым была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества.

И год назад фактически в апреле 2018 этот состав участников рассматривал инициативу, не помню фамилию судьи Верховного суда, который говорил о необходимости повышения размера компенсации морального вреда. Это 89 конференция была. Но, а мы с вами коллеги знаем, что способ и размер компенсации морального вреда определен Гражданским кодексом России, где есть вот те составляющие, которые выделены жирным шрифтом.

Мы с вами прекрасно знаем, что компенсация морального вреда у нас используется если имеет место посягательство на нематериальные блага, то есть жизнь, здоровья граждан. И при нарушении прав потребителя.

В рамках 1101 статьи Гражданского кодекса таблично в виде схемы представлены те составляющие, которые должны использоваться для определения размера компенсации морального вреда.

Тем не менее Ассоциация юристов России предлагает дать свои предложения в рамках методологии определения размера компенсации.

Но мы с вами сегодня рассматриваем применительно к гражданским правонарушениям, которые влекут компенсацию морального вреда при осуществлении медицинской деятельности. То есть первый вопрос, который я вынес на видеоконференцию. Он у нас сегодня и единственный.

Итак коллеги, какими критериями можно пользоваться для определения размера компенсации морального вреда если имеет место правонарушения гражданские конечно же при осуществлении медицинской деятельности? Первым высказаться я предлагаю Андрею Карпенко. Андрей существующие критерии 1101 Гражданского кодекса, достаточно их или нужны какие-то дополнительные параметры? Прошу вас озвучьте свою позицию.

Карпенко А.: Коллегия, я считаю, что критериев более чем достаточно. На самом деле они вполне себе исчерпывающее. А вот вопрос применения этих критериев он на сегодняшний день открыт. Я считаю, что как раз здесь шаблонов быть в принципе не может. Это такой же ну по сути творческий процесс, как работа врача. Потому что невозможно врача заменить каким-то алгоритмом. Он должен учитывать такое количество факторов, которые на сегодняшний день пока еще искусственному интеллекту они непосильны. И в том случае, когда суд рассматривает дела о компенсации морального вреда, здесь тоже нужно учитывать огромное количество факторов. Их невозможно все описать и уложить в какие-то шаблоны. Единственное, вопрос, который я бы хотел поднять дополнительно, это вопрос профилактической функции компенсации морального вреда. Ведь, с одной стороны, суд учитывает и характер вреда здоровью, степень вреда здоровью, учитывает особенности причинителя вреда, степень его вины. И вот возвращаюсь к тому делу 2014 года, когда было взыскано 17 млн компенсации морального вреда, Приморским районным судом Петербурга, почему это компенсация получилось достаточно существенной? Потому что суд учел позицию ответчика, позицию больницы, то, что больница категорически не желала признавать вину и всячески уклонялись от того, чтобы это сделать. То есть больница буквально наизнанку выворачивалась, чтобы только вину не признать и суд это учел в своем решение и соответственно увеличил размер компенсации. Так вот, вернусь к профилактической сущности. Я считаю, что компенсация морального вреда должна быть такого размера чтобы у ответчика не возникало желание повторять это снова и снова. В моей практике был случай, когда за смерть новорожденного Таганским районным судом города Москвы была взыскана компенсация морального вреда за доказанную смерть новорожденного в размере 50000 руб. Ну и что дальше? Что сказал родильный дом? Да, наплевать. Что такое 50000 руб. И они дальше буду косячить и дальше будут такие истории повторяться. Именно профилактика дальнейшая правонарушений со стороны медицинской организации она в тот момент не существовала. Если будет так, что компенсация морального вреда оставит стойкое воспоминание у администрации медицинской организации, то мы придём к тому, к чему и хотим прийти, к улучшению качества оказания медицинской помощи. У меня все коллеги.

Панов А.В.: Вы полагаете, что должен быть критерий, который существенно будет влиять на имущественное положение медицинской организации и тем самым профилактировать гражданские правонарушения. Ну здесь вы выступили с позиции представителей пациентов. Давайте послушаем представителя бюджетного учреждения здравоохранения - роддома. Иван, Ваши доводы.

Давальченко И.: Действительно, было правильно сказано, что должны учитываться все стороны. Я так понимаю, что раз мы рассмотрим сегодня вопросы связанные с компенсацией морального вреда стороной которых выступают пациенты и больница, то есть в оказании медицинская помощь, то здесь конечно существенным и значимым будет именно определить то что уже произошедшие событий в результате которого пациент претендует на компенсацию морального вреда, оно уже произошло вследствие каких-то профессиональных действий. То есть если мы обратимся к информации, которую предоставила АЮР, там в общем говорится, то есть оценка ситуация складывается в разных сферах взаимоотношения, а мы говорим о медицине. Поэтому для медицины, на мой взгляд, необходимо понимание кто выполнял эту работу, конечно здесь должны учитываться уровень квалификации медицинского работника, который участвовал в оказании медицинской помощи и соответственно отношение самого пациента. И раз уж мы говорим о том, что события происходят в стенах медицинской организации, то здесь, наверное, будет правильным сказать, что должен быть какой-то стартовый размер стоимости компенсации морального вреда, который, наверное, должен соответствовать тем общим требованиям, которые определяются соразмерностью и разумностью. Какой это размер? Конечно, это вопрос дискуссионный, но тем не менее его можно вывести в каждом регионе учитывая складывающуюся судебную практику. Поэтому мое видение этой ситуации заключается в том, что, наверное, всё-таки возможно создать определенный начальный размер компенсации, учитывая, что максимальный по территории Российской Федерации уже приведён, не более двух миллионов. Исходя из ситуации, когда произошло чудо и когда размер компенсации был намного выше. Поэтому у меня такое понимание ситуации.

Панов А.В.: Благодарю, Иван, понимание ситуации со стороны представителя медицинской организации. Мои взгляды на существующую проблему. Коллеги мы знаем с вами, что должен соблюдаться принцип единства судебной практики. Но физические и нравственные страдание на Сахалине, на мой взгляд, не должны отличаться от физических нравственных страданий гражданина пациента либо его родственника в городе Омске, либо в городе Москве. А вот эта суммы, базовые, которые присуждаются они, к сожалению, отличаются. Принцип единства судебной практики не соблюдается. Поэтому мне представляется, что может быть в рамках обзоров решений Верховного суда провести какой-то анализ существующих решений и уже дать какие-то рекомендации верховному суду пределы сумм, которые должны соответствовать степени тяжести вреда здоровью, именно базовая составляющая от которой можно было бы отталкиваться и применять и достаточные критерии, я с Андреем согласен, которые существуют в 1101 стать. Потому что, когда читаешь решение суда - каких-либо обоснований почему суд пришел именно к данному размеру компенсации, мне особо встречать не приходилось. Суд посчитал соответствующим требованиям разумности и справедливости вынести решение о, допустим, 50000 руб. Почему он взял за точку отсчёта эту сумму? Одному Господу Богу известно. Если, конечно, ему известно. Ну и должны быть какие-то базовые тарифы, от которых можно было бы отталкиваться. Это вот моё мнение коллеги. Готов выслушать какие-то ремарки, по-моему, выступлению, либо коллег.

Карпенко А.: Знаете коллеги, а я все таки с вами соглашусь, я вынужден с вами согласиться, потому что вы правы в чём? В том что действительно даже если мы не можем сделать шаблоны с учетом всех факторов, то какой-то базовый размер компенсации действительно нужен. Поясню почему. Потому что, когда суд начинает рассматривать дело, всегда всё начинается с вопроса не желают ли стороны договориться миром. Вот и учитывая бешеный разброс сейчас от каких-то сущих копеек до многих миллионов стороны не знают вообще о каких суммах вести речь. Если будут какие-то базовые размеры компенсации, то это резко повысит вероятность достижения мирового соглашения, ну и, по сути, снизит нагрузки на суды. Кроме того, ведь пациенты почему оказываются в суде? По всем нашим делам сугубо специфическим, я могу совершенно точно сказать, что половина этих дел не дошла бы до суда если бы больница просто извинилась перед пациентом. Ещё процентов 20 не дошло бы до суда если бы больница согласилась выплатить какую-то компенсацию. А вот вопрос: какую компенсацию? И здесь согласия нет. Больница может предложить. Да она ничего не может предложить, потому что больница до решения суда не вправе перечислять какие-то компенсации пациенту морального вреда. Потому что нет такой статьи расходов. Бухгалтерия встанет на рога практически. По сути, это можно вообще трактовать как обнал. А в рамках мирового соглашения, да тут уже не придерешься у больницы появится какая-то обязанность произвести выплаты. Но ещё раз повторю конечно же лучше всего если больница будет примерно себе представлять на какие деньги она может попасть в случае принятия судом решений не в ее пользу и соответственно посчитать какой-то разумный размер компенсации чтобы предложить это пациенту. Да, она будет меньше, чем та которая возможно по решению суда, но не исключено что это путь к обоюдному согласию. Поэтому коллеги я с вами здесь соглашаюсь. Какие-то базовые размеры нужны.

Панов А.В.: Иван, да конечно Андрей высказал свою позицию, Вас как представители медицины хотелось бы послушать.

Давальченко И.: Я бы хотел обратить внимание на то, что посыл к тому, чтобы это было на законодательном уровне закреплен, это базовые тарифы. Вполне, наверное, не будет соответствовать как бы требованиям общества, потому что будет интересы судебных разбирательств просто-напросто ломать. Я бы хотел привести пример из практики: это постановление Пленума Верховного суда № 1 2016 года о вопросах разделения судебных расходов. То есть там в принципе это 10, 11 пункт насколько мне не изменяет память, приводится информация о том, что должны учитываться региональные общие и профессиональные, то есть адвокатские размер оплаты услуг. Допустимо в таком же варианте можно было рассматривать и данные тарифы. Изучив практику в субъектах, что в принципе могло бы соответствовать интересам и пациента, и организации. Поэтому я полностью согласен с моим коллегой, что, если больница будет иметь представление какие могут быть риски и сколько они будут стоить, здесь явно будет работать уже профилактика именно в том объеме, в котором должен. Здесь сложно сказать, что вот-вот это мы не предвидели, вот этого мы не хотели. Здесь уже будет очевидно: совершил действие, бездействие — значит платить. А раз платишь, значит не эффективно трудишься. Поэтому на мой взгляд это будет полностью соответствовать требованию.

Панов А.В.: Вот видите в процессе обсуждения родилась очень на мой взгляд разумная инициатива. Должна быть какая-то судебная практика доступная публично для всех участников сторон досудебного процесса, из которой вытекает какие размеры компенсации морального вреда на территории применяются и это уже даст отправную точку действия для сторон судебного процесса. И как сказал Андрей, не исключено, что это будет мотивировать заключение мирового соглашения. Поэтому, наверное, коллеги наши вывод такой: рекомендовать Ассоциации юристов России всё-таки решать вопрос о каких-то базовых размерах компенсации морального вреда. Правильно?

Карпенко А.: Совершенно верно.

Панов А.В.: Да, Иван.

Давальченко И: Небольшая ремарочка. Вот акцент именно на том, что вопрос рассмотрения компенсация морального вреда вытекает из отношений, которые возникают уже при оказании медицинских услуг. Это отдельный вид. Соответственно здесь возможнее всего предусмотреть более прозрачные какие-то базовые размеры. Потому что в других случаях нужно давать действительно как было сказать сначала оценку условиям, при которых были совершены обстоятельства, их причинно-следственная связь. Здесь она очевидна. Раз пациент обратился за помощью значит должно быть понимание что вот это вот ситуация вот в таком-то размере.

Панов А.В.: Ну, что тогда на этой ноте мы закончим. И, наверное, свою позицию доведем до Ассоциации юристов России, тем более что я и Иван являемся членами Ассоциации юристов России. Спасибо за выделенное время и за те суждения, которые вы предоставили. В процессе нашего общения родилось на мой взгляд классное предложение. Всего доброго. До свидания.